|
В девять часов в дверь постучали. Она отворила и впустила Микаэля Блумквиста. – Ах ты плут! – сказала она. Микаэль улыбнулся и поцеловал ее в щечку. – На секунду я и впрямь поверила, что ты хочешь меня выгнать. – Мы никогда не сделали бы этого в такой форме. Ты понимаешь, почему мы решили пе-реписать контракт? – Да. Это нетрудно понять. Микаэль просунул руку под ее халат, положил ладонь на грудь Харриет и осторожно сжал. – Ах ты, плут! – повторила Харриет. Лисбет Саландер остановилась перед дверью, на которой была написана фамилия By. С улицы она видела, что в окне горит свет, а сейчас до нее из-за двери долетали звуки музыки. Фа-милия осталась прежняя. Поэтому Лисбет Саландер сделала вывод, что Мириам By по-прежнему живет в той же однокомнатной квартире на Томтебугатан возле площади Санкт-Эриксплан. Дело было вечером в пятницу, и Лисбет с надеждой думала, что Мимми, наверное, не окажется дома, что она отправилась куда-нибудь искать развлечений и, когда она придет, в квартире будет темно и пусто. Теперь оставалось выяснить, не обиделась ли Мимми на нее окончательно, одна ли она сейчас и захочет ли вообще разговаривать. Лисбет позвонила в дверь. Мимми открыла и удивленно вскинула брови. Затем она прислонилась к дверному косяку и уперла руки в боки. – Ты, Саландер! А я-то уж думала, что ты, может, умерла или как там еще! – Или как там еще, – ответила Лисбет. – Зачем пришла? – На этот вопрос одним словом не ответить. Мириам By обвела взглядом лестничную площадку и снова посмотрела на Лисбет: – Попробуй на первый случай сказать хоть одно слово. – Ну, например, чтобы узнать, одна ли ты по-прежнему живешь и не нужна ли тебе компа-ния на ночь. Мимми изумленно воззрилась на нее и через несколько секунд разразилась громким хохо-том. – Ну, ты действительно единственный человек среди тех, кого я знаю, кто может сначала пропадать полтора года, а потом вдруг позвонить в мою дверь и спросить, не хочу ли я потра-хаться! – Ты хочешь, чтобы я ушла? Мимми перестала хохотать. Несколько секунд длилось молчание. – Лисбет! Господи боже мой, да ты, кажется, это всерьез! Лисбет ждала. Наконец Мимми вздохнула и распахнула перед ней дверь. – Заходи! Чашку кофе, по крайней мере, я могу тебе предложить! Лисбет вошла за ней в квартиру и села на одну из табуреток возле обеденного стола, кото-рый Мимми поставила в прихожей, почти вплотную к входной двери. Квартирка была площадью в двадцать четыре квадратных метра и состояла из тесной комнатушки и кое-как обставленной прихожей. Кухней служил закуток в углу прихожей, куда Мимми провела воду, протянув туда шланг из туалета. Пока Мимми наливала воду в кофейник, Лисбет разглядывала ее. Мать Мимми была родом из Гонконга, отец – из Будена. Лисбет знала, что родители Мимми по-прежнему состоят в браке и живут в Париже. Мимми изучала социологию в Стокгольме, и у нее имелась старшая сестра, изучавшая антропологию в США. Материнские гены одарили Мимми черными как вороново крыло прямыми волосами, которые она коротко стригла, и несколько восточными чертами лица, а отцовские – голубыми глазами, благодаря чему внешность Мимми была весьма своеобразной. Большой рот и ямочки на щеках достались ей не от мамы и не от папы. Мимми был тридцать один год. Она любила, вырядившись в лаковую одежду, тусоваться по клубам, в которых давались перформансы, она и сама иногда выступала в таких шоу. Лисбет перестала ходить в клубы, с тех пор как ей исполнилось шестнадцать лет. Наряду с занятиями в университете Мимми один день в неделю работала продавщицей в «Домино фэшн» на одной из боковых улиц в районе Свеавеген. В «Домино фэшн» придумывали и шили наряды для оригинальной публики, жаждавшей облачиться в форму санитарки, выполненную из резины, или в наряд ведьмы из черной кожи. |
