|
– Черт, – сказал Хольмберг. – Это не к добру. – Именно, – поддержал его Бублански. – Но главное, это означает, что против нас кто-то действует, и к тому же очень быстро и эффективно. Ведь именно эти материалы наконец сдви-нули дело с мертвой точки. – Значит, нам необходимо выяснить, кто действует против нас, – сказал Хольмберг. – Минутку, – произнесла Соня Мудиг. – У нас еще имеется Петер Телеборьян. Он помогал нам сведениями о Лисбет Саландер в нашем собственном расследовании. – Точно, – сказал Бублански, понизив голос. – И что он сообщил? – Он очень беспокоился за ее безопасность и желал ей добра. Но когда с формальной бол-товней было покончено, он заявил, что она представляет большую опасность и потенциально способна оказать сопротивление. Наша версия во многом базировалась на его словах. – И он во многом подогрел Ханса Фасте, – заметил Хольмберг. – Что, кстати, слышно о Фасте? – Он взял отпуск, – коротко ответил Бублански. – Вопрос в том, как нам двигаться дальше. Последующие два часа они посвятили обсуждению разных возможностей. Было принято лишь одно практическое решение: Соня Мудиг на следующий день снова поедет в Гётеборг, чтобы узнать, что может сообщить Лисбет Саландер. Когда совещание наконец закончилось, Соня Мудиг и Курт Свенссон вместе направились в сторону гаража. – Я вдруг подумал… – Курт Свенссон осекся. – Что? – спросила Мудиг. – Просто, когда мы разговаривали с Телеборьяном, ты единственная из всей группы зада-вала вопросы и пыталась возражать. – Угу. – М-да… такие вот дела. У тебя есть чутье, – сказал он. Курт Свенссон не отличался щедростью на похвалы, а Соня Мудиг уж точно впервые услышала от него что-то столь похожее на одобрение, поэтому, даже когда он уже ушел, она так и осталась стоять возле своей машины в полном изумлении. Глава 05 Воскресенье, 10 апреля Ночь с субботы на воскресенье Микаэль Блумквист провел в постели с Эрикой Бергер. Сексом они не занимались, а просто лежали и разговаривали. Значительная часть разговора была посвящена выяснению деталей в истории Залаченко. Микаэль с Эрикой настолько доверяли друг другу, что его ничуть не смущал переход Эрики на работу в конкурирующее издание. Сама же Эрика не имела ни малейшего намерения перехватить материал. Эта «горячая новость» принадлежала «Миллениуму», и Эрика испытывала лишь некоторое разочарование оттого, что не сможет быть редактором этого номера. Приятно было бы таким образом завершить годы работы в «Миллениуме». Обсуждали они и перспективы ситуации. Эрика твердо намеревалась остаться совладель-цем «Миллениума» и сохранить за собой место в правлении, но вместе с тем они оба понимали, что она, естественно, не сможет знакомиться с текущей редакционной работой. – Дай мне поработать в «Драконе» несколько лет и… кто знает, может, ближе к пенсии я и вернусь в «Миллениум», – сказала она. Разговор коснулся и их собственных запутанных отношений. Оба сошлись на том, что на практике ничего не изменится, только встречаться так часто, как раньше, они, разумеется, не смогут. Все снова будет как в восьмидесятых годах, когда до создания «Миллениума» они еще работали в разных местах. – Придется просто заранее резервировать время, – отметила Эрика с грустной улыбкой. В воскресенье утром Эрике нужно было ехать домой к мужу – Грегеру Бекману, и они быстро попрощались. – Даже не знаю, что и сказать, – произнесла Эрика. – Налицо все признаки того, что ты полностью погружен в свой материал, а все остальное отошло для тебя на задний план. |
