Он закончил писать и закрыл регистрационный журнал. Затем подошел к окну. Уже наступила ночь. Осколок Луны висел в небе, и оттуда, из холодной темноты, сыпал мелкий снежок.

Ошибка Девола состояла в том, что он рассматривал инопланетян равных землянам, когда на самом деле они не были равны им... пока что не были. Норден показал лиминоррианам недостаток прецедента Девола: если вы хотите, чтобы вас считали равными, то должны принять и последствия этого. А последствия, в данном случае, оказались довольно ужасными для бедного Ахрунтинока.

Но его вылечат, а лиминорриане извлекут урок из этого инцидента. Норден улыбнулся.

Ему нравилось, как это звучит: прецедент Нордена. Если инопланетяне потребуют равенства с землянами, дайте им все равенство, какое они только смогут вынести, а затем добавьте еще немного! Давайте им это равенство, пока они не взвоют от боли!

Хорошо бы, если бы это превратилось в эмпирическое правило, подумал Норден. Пока раса еще не развилась настолько, что действительно заслуживает равенства, с ней нужно вести разговор по-другому.

Он выключил свет, вышел на улицу и сквозь метель направился через комплекс к медицинскому зданию. Врачи там как раз ремонтировали Пикеринга, обрабатывая ушибы и накладывая шину на хрящи носа, сломанного диким ударом туземца. Пикеринг многое пережил за последние дни, подумал Норден. Нужно поздравить его с хорошей работой.

Precedent, (Astounding, 1957 № 12).

СИЛА СМЕРТНОСТИ

Кендрик кивнул на небольшую коричневую планету впереди.

— Я думаю, это она и есть. Выглядит достаточно безопасной.

Артур Куэнтрелл поглядел на карту, кивнул и опустился обратно в кресло, гасящее ускорение, вздрагивая в ожидании рывка двигателей.

Пальцы молодого пилота пробежали по клавиатуре, и судно рванулось с постоянной орбиты, входя в спираль приземления. Куэнтрелл почувствовал, как обвисает его кожа, когда сила тяжести стала больше, и попытался не обращать внимания на эту боль.

Я старею... Я уже слишком стар... мрачно подумал он, цитируя полузабытое стихотворение, пока судно с ревом летело вниз. Я уже созрел для могилы.

И он вспомнил отчет разведчика о планете, растущей сейчас на экранах.

— Это настоящая свалка, — сказал разведчик. — Планета, полная скелетов.

Куэнтрелл все обдумал. Он с нетерпением ждал возможности увидеть эту планетную свалку — после бесплодных поисков и полетов к Денебу IV и Проциону II, их планетам, находящимся на самых границах известного космоса, после того, как он столько лет рылся на свалках и в отходах в поисках останков давно забытых цивилизаций. И он понял, что, к сожалению, за шестьдесят лет работы во Внеземной Археологии он так и не открыл ничего важного, не написал главную книгу, не построил никакой теории. И вот теперь, корчась от боли во время посадки, он окончательно осознал, что годы прошли бесцельно и подходит его срок.

— Как дела? — закричал Кендрик, оглядываясь на него.

— Терпимо, — сказал Куэнтрелл, кусая губы. — Но я буду рад, когда мы наконец приземлимся.

— Через пару минут, — сказал Кендрик.

Куэнтрелл замигал, надеясь, что он все же не проявляет трусости.

Я старею, снова подумал он и попытался вспомнить следующую строку, но не смог. Что-то там о брюках... Я завернусь в свои брюки!.. Нет-нет. Не может быть так. Он взглянул на Кендрика, удобно лежащего в кресле, его сильное молодое тело, легко переносящее повышенную силу тяжести, и позволил себе несколько секунд болезненных, сентиментальных воспоминаний о тех временах, когда он был также силен и крепок.

Я не потеряю сознание, отчаянно подумал он, вспоминая последнюю посадку, когда в заключительный момент он все же соскользнул в бездонную темноту. Но когда судно вошло в атмосферу небольшой планеты и начало последнее снижение к поверхности, его сознание все же медленно, но неуклонно, начало куда-то уплывать.