Он осветил все углы неуютного подвала. Казалось, кроме сундука в нем ничего не было. И все же он рассмотрел еще огромный ящик с железными клапанами и какими-то монометрами.

— Отсюда шло центральное отопление по всему дому. — Эллери распахнул ржавую дверцу печи и направил луч фонаря в топку. — Здесь что-то есть. Папа, Белье, быстро сюда, — воскликнул он вдруг.

Все трое заглянули в печь. В самом низу на решетке лежала маленькая кучка пепла, из которой торчал кусочек обгоревшей белой бумаги. Эллери достал из кармана лупу, осторожненько приблизил ее к несгоревшему клочку и направил на нее луч фонаря.

— Ну? — спросил инспектор.

— Я полагаю, — медленно проговорил Эллери, выпрямляясь и пряча лупу, — я полагаю, что мы наконец нашли завещание Джорджа Халькиса.

Славному сержанту потребовалось десять минут, чтобы решить проблему, как ему выудить из кучи пепла кусочек бумаги, чтобы не повредить его, такой он был хруп-

кий. Наконец это удалось ему, когда он подцепил клочок тонким острым гвоздем, закрепленным на конце трости Эллери. Как и предсказал Эллери, клочок бумаги, без сомнения, был частью завещания Халькиса. Каким-то чудом фортуна распорядилась так, что сохранилось именно то место, где было вписано имя нового наследника галереи Халькиса. Крайне неразборчивым почерком, в котором инспектор тотчас же узнал почерк слепого Джорджа Халькиса, там было написано: Альберт Гримшо.

— Это подтверждает показания Нокса, — сказал инспектор, — и доказывает, что по новому завещанию Слоун фактически исключался из числа наследников.

— Совершенно, — сказал Эллери. — Тот, кто сжег этот документ, показал себя редкостным недотепой… Загадочно, весьма загадочно.

— Ясно одно, — удовлетворенно сказал инспектор, — Слоун постарается изо всего этого вывернуться. Анонимное письмо, теперь вот — завещание, мертвый Гримшо, который, видимо, был его братом, — все это явно послужит для него причиной нескольких бессонных ночей. Ты здесь все закончил, мой мальчик?

Эллери кивнул. Он еще раз обвел фонарем подвал.

— Полагаю, что мы нашли здесь все, что можно было найти.

19

Оба Квина и сержант Белье направились к вилле Халькиса и стучали, пока не открыл дворецкий. В ответ на вопрос инспектора Уикс сообщил, что все живущие на вилле в данный момент находятся дома. Трое пришедших направились в библиотеку, инспектор сурово распорядился, чтобы туда как можно скорее явился Гильберт Слоун.

Инспектор подошел к телефону, который стоял на письменном столе Халькиса, позвонил Пепперу и сообщил ему, что завещание найдено. Пеппер пообещал немедленно приехать. Второй звонок — в управление полиции — кажется, не слишком удовлетворил Старика.

— Джимми не знает, как подступиться к этому анонимному письму. Никаких отпечатков пальцев. Писавший, должно быть, очень осторожный тип… Ну, входите же, Слоун! Хочу поговорить с вами.

Слоун нерешительно вошел в комнату, озираясь, присел на краешек стула и скромно сложил руки на коленях. Эллери прикурил сигарету и сквозь клубы дыма стал рассматривать Слоуна в профиль.

— Слоун, — инспектор начал без обиняков, — мы поймали вас на лжи, и не один раз.

Слоун побледнел.

— Опять начинается… Я уверяю вас…

— Вы уверяли нас, что до эксгумации никогда не видели Альберта Гримшо, — перебил его инспектор. — Вы продолжали настаивать на этой очевидной лжи даже после того, как ночной портье из отеля «Бенедикт» узнал в вас одного из тех людей, которые посещали Гримшо ночью тридцатого сентября.