И только тут они осмотрелись.

И заметили, как под самым потолком, почти прилепившись к нему, плывет перчатка, на которой между большим и указательным пальцем расползалось по ткани черное пятно. А рядом с ней, с перчаткой, весело поблескивая в лучах выскочившего из-за Земли солнца, повис окровавленный скальпель.

Снова скальпель! Другой. Или, может быть, тот же самый!

И все взглянули на французского астронавта!

— Нет, нет, это не я! — побледнев, воровато шаря по сторонам глазами, крикнул он. — Я не убивал его!

А кто же тогда — кто?

И все посмотрели друг на друга. По-новому! Потому что никого другого, никого постороннего здесь не было и не могло быть. Здесь были только они — только свои!

И кто-то из них, один…

— Смотрите! — вдруг в ужасе, даже большем, чем когда увидела обливающегося кровью командира, закричала Кэтрин Райт.

И стала, в истерике мотая головой, показывать, тыкая пальцем куда-то в сторону.

— Смотрите же, смотрите!

Смотреть надо было на монитор. На тот, на который был выведен таймер. Который остановился. А теперь!.. Теперь пошел снова!

Побежали, стремглав побежали цифры, обозначающие секунды. Поплыли, сменяя друг друга, цифры минут. А за ними скоро, очень скоро стронутся с места цифры, обозначающие часы…

— Он включился!

И все всё поняли! Поняли, что никакой это не конец. И что то, что только что произошло, — это предупреждение. Наверняка последнее.

Цифры бежали, а по модулю плыли, затекая во все «углы», прилипая к лицам и одежде, красные — невозможно красные — шарики!

И значит, ничего еще не кончено! Он не отказался от своих намерений, он всего лишь дал им передышку, чтобы подтвердить свои угрозы действием.

Его ультиматум не был шуткой — его ультиматум был предупреждением!

Который должен был истечь через:

Двадцать пять часов.

Тридцать семь минут.

И четырнадцать секунд.

… Тринадцать…

… Двенадцать…

… Одиннадцать…

США. ГОРОД ВАШИНГТОН. ШТАБ-КВАРТИРА НАЦИОНАЛЬНОГО АЭРОКОСМИЧЕСКОГО АГЕНТСТВА (NASA)

В последней просьбе отказывать нельзя! Это — великий грех. Последнюю просьбу имеют право высказывать даже приговоренные к смертной казни преступники, даже самые отъявленные убийцы, получая свою, последнюю в их жизни, банку пива, гамбургер или свидание с близкими.

Астронавты не были преступниками, хотя их — приговорили! Приговорил к смерти неизвестный маньяк! Но даже он не отказал им в возможности еще раз, может быть последний, пообщаться с родственниками, предоставив связь с ЦУПом!

И уж тем более им не мог отказать в этой просьбе ЦУП,

Встреча астронавтов с вызванными ими родственниками происходила в главном зале русского ЦУПа в Королеве при стечении нескольких десятков журналистов.

Таким было условие шантажиста — чтобы встреча почему-то проходила в России и чтобы на ней присутствовали репортеры CNN и еще нескольких новостных телеканалов. Настоящие журналисты, не липовые, потому что репортаж должен был вестись в прямом эфире, ретранслируясь через спутники связи на весь мир.

Таким было его условие, которое пришлось выполнить.

Тем более что и так весь мир уже все знал.

Но более потому, что преступник доказал, что он не шутит!

Этот репортаж, хотя это был всего лишь разговор родственников, потряс мир. Его снова и снова прокручивали по телеканалам целиком и отдельными фрагментами, сопровождая взятыми у родственников астронавтов интервью.

— Привет! — приветствовал немецкий астронавт Герхард Танвельд своих близких, естественно, по-немецки.