— Понимаю. Объемная виртуальная графика?

— Как сказать. Все изобразительные элементы настоящие, а процессор не обычный цифровой, а супераналоговый, и потому моделирует виртуальность, неразрывную с естественными природными процессами. Создает истинную вторую реальность, а это, по правде, опасная, скользкая штуковина для всяких незнаек. Обратная связь… Ладно, уж это пока и не для тебя, и не для меня — разве что для твоей мамы. Ты чем займешься после школы?

— Не думал еще. Карен-ини рассказывал о космической броне из легких и прочных сплавов, дядя Элин — о водяном топливе, которое не отравляет все вокруг, как обычное; Салих-ака — о процессорах, подобных этим, но управляемых словом и мыслью. Такие космические ракеты — выше главной мечети Срединного Города и гудят, точно колокола лэнского Кремника. Может быть, я захочу их строить.

— Ну, до этого нам далеко. Знаешь что? Мы с тобой немного поиграем, пока твои родители между собой общаются. А кстати ты мне один безыскусный текстик наберешь, а то у меня с языками напряженка, особенно арабским и тюркскими.

Абдо, распаренный, огненно-пунцовый, сидел за столиком, наряжен в одно из ее безразмерных японских одеяний, и хлебал из глубокого блюдца исчерна-крепкий чай.

— Это меня одна из твоих стратенских девиц обслужила. Красивая. Ревновать не подумаешь?

— Нет, — она рассмеялась и вдруг потянула носом воздух. — Абдо, в ванной всё в норме?

— Я там одну капелюшечную фляжечку разбил. Осколки — в мусоропровод, лужицу подтер, а дух еще витает.

— Это же натуральные «Ив Роше» были. Ерунда, я ими и не пользуюсь, в воду разве капаю под настроение, когда моюсь.

— Ты садись, попей чайку со своими конфетами. Мне с тобой поговорить надо, иначе зачем бы я через кордон тащился в мои-то годы?

Он залпом выпил свой чай, хлопнул блюдце на стол.

— Вот какое дело. Стагир о вас с сыном помнит. Он ведь из правящего дома невесту взял и очень важная нынче персона. Вся армия лэнских стратенов под ним ходит. Да ты вроде о том сама знать должна?

— Ваше Братство с нами в прятки не играет.

— Плюнь ты на Братство! Стагир говорит, что Яхью усыновил бы с радостью. От тебя при этом ничего не отнимется: по нашим эроским законам получается второе родство, почетное. А мальчик у тебя умный, его, пожалуй, со временем выберут и…

— Наследником королевы английской.

— Вот не скажи. Таир-шах мужчина с головой и норовом, сумеет настоять на своей воле перед парламентом. И Яхья…

— Абдо, а оно нам нужно?

— Да ты дослушай! Вся соль и не в мальчике. Стагир тебя самою хочет в жены. Видел, говорит, и в Эро, и в Лэне: редкостной прелести кукен, хоть и поседела. И уже не братняя вдова — мохом поросло. А в махр дает полк бесерменов, отборной гвардии, с тем чтобы тебе уже сейчас ими владеть всецело.

— В самом деле. Давненько я саблей не размахивала, — она смеется. — Абдо, ты ему передай: с тех недавних пор, как Братство у нас одно на все четыре земли, полк этот, считай, и так мой. Я нынче куда как дорого стою.

— А собой он воистину кахан каханов, не чета мне. Вон, седая борода метелкой и сыромятиной пахну.

— Абдо, дурень, — она подсела к нему поближе, взяла за уши.