Она вскинула голову, нахмурилась, реагируя на приближение незнакомца.

– Мышковец Галина Сергеевна? Комитет государственной безопасности, майор Кольцов. Мы можем поговорить?

Она не испугалась: давно перешла ту грань, когда пугаются. Но сделалась другой – смягчилась. Вокруг стола образовался вакуум – все живые существа незаметно испарились.

– Да, я вас жду, – кивнула женщина. У нее был ломкий, насыщенный голос – тоже на любителя. – Присаживайтесь, товарищ, слушаю вас. О чем вы хотели поговорить?

– Я на минутку, – уверил Михаил.

Большего и не требовалось. Вся экстравагантность прошла, остался обыкновенный человек. Ей было досадно, что «товарищ» застал ее не такой – это читалось невооруженным глазом. Но как себя вести с таким контингентом? В глубине карих глаз затаилась грусть. И это было странно. Ответы на вопросы не отличались от того, что Кольцов уже слышал. Смерть Запольского – невосполнимая утрата. Убийство – еще хуже. Но это же не связано с его работой, верно? Наша милиция – лучшая в мире, преступник получит по заслугам. Завтра проводы в последний путь, она обязательно пойдет отдать дань хорошему человеку.

Характеристики сотрудникам отдавали дежавю – все это уже было. Плюс характеристика Ирины Погодиной: работница отличная, умница, проектировщик от бога, но начальственный пост – не ее. Работников следует держать в ежовых рукавицах. Важность выполняемого проекта Галина Сергеевна также отметила. Для производства работ отобраны лучшие кадры. А что же Владимир Романович? А Владимир Романович – недоразумение. На самом деле он хороший работник, имеет богатый опыт. Но ближе к пенсии стал терять хватку, рассеянным делается. А она сорвалась, о чем уже жалеет. Встала не с той ноги. А еще известие о кончине Запольского повергло ее в уныние. В общем, погорячилась. Не настолько уж смертельна ошибка, допущенная без пяти минут пенсионером.

В какой-то момент она даже кокетливо завела за ухо прядь волос, что смотрелось несколько дико. Но в целом говорила спокойно и по делу, как и следует в присутствии представителя «железного Феликса». Отдел автоматики полностью интегрирован в работу над проектом. Изделия сложные, изобилуют датчиками, реле, электронными схемами. И далеко не все поставляется из Москвы, многое приходится разрабатывать самим. Например, стартовые двигатели – их производят в Н-ске, и это, возможно, самый важный элемент изделия…

Затем ее голос стал ломаться, она продолжала говорить, но уже не по существу. Словно зубы заговаривала, уводила в дебри. Свое семейное положение описала скупо: разведена, есть взрослая дочь. Потом стала выказывать признаки нетерпения: вроде на минутку заглянули…

От беседы остался неприятный привкус. Знакомство с фигурантами подходило к концу. Оставался последний мазок.

В конструкторском отделе работали несколько человек. Окно было раскрыто настежь. В комнату проникал приятный ветерок и гул транспорта на проспекте. Это устраивало, шум с улицы способствовал конфиденциальности беседы.

Женщина сидела отдельно от коллег, что-то увлеченно вырисовывала на листе ватмана, прикрепленном к кульману. Сделала замер линейкой, взяла циркуль, вывела окружность. Она была невысокая, за сорок, с мягким приятным лицом, обрамленным волнистыми волосами. Краску для волос сотрудница не использовала – в локонах поблескивала седина. Макияж тоже отсутствовал, он ей и не требовался.

– Голубева Лилия Михайловна? – вкрадчиво поинтересовался Кольцов.

– Подождите.