- Раньше дотягивали. Спектакль идет два с половиной года.

- Многие ребята, сидевшие в зале, его уже видели. Я заметил… Они объясняли соседям, что будет дальше.

- Ничего не поделаешь… Наш город не такой уж большой. Нельзя же без конца объявлять премьеры!

- Не обижайся, пожалуйста… Но это всегда было традицией… - Андрей замолчал, подыскивая слово, - традицией нестоличных театров.

Зина подумала, что поддерживать эту традицию с Патовым будет трудно.

- Но если бы все актеры были на уровне режиссерского замысла, - продолжал Андрей, - ребята, я думаю, не пересказывали бы вслух содержание пьесы. Они бы смотрели на сцену!

Зина молчала. Это был ее любимый спектакль. К тому же его сюжетом стала истинная история, которую отыскал в одной школе города Петр Васильевич. Он коллекционировал подлинные истории.

- Пьеса написана местным автором? - чтобы нарушить молчание, спросил Андрей.

- Да.

- И так повезло, что там как раз в центре четырнадцатилетняя девочка?

- Мне везет почти во всех современных пьесах. Местных и неместных авторов… Потому что пьесы эти подбирает и «организует» Тонечка Гориловская.

- Кто это?

- Наш завлит и моя соседка.

- Ты не обижайся, пожалуйста…

- Я никогда не обижаюсь, - перебила Зина. И повторила свою давнюю мысль: - Если говорит хороший человек, надо прислушаться. А если плохой… Что же на него обижаться?

- Каким человеком ты считаешь меня?

- По указанию Терешкиной из министерства следует считать тебя «замечательным парнем»!

* * *

«Книги и фильмы, если они талантливы, не теряют от времени своих достоинств, - рассуждала Зина, вернувшись домой. - Они созданы как бы раз и навсегда… Создатели их умирают, а они продолжают существовать все в том же первоначальном качестве - ни одна мысль не уходит, ни одна строка не меняется. Попробуй переставить хоть один знак препинания в каком-нибудь знаменитом стихотворении! А спектакль как живой человек: имя и фамилия все те же, но характер может со временем измениться. И каждый раз, приходя на сцену, он что-то приобретает или что-то теряет. Наши спектакли теряют… Я об этом догадывалась, но очень смутно: со сцены не видишь сцену так ясно, как если бы была в зале. Андрей же увидел из зала. И сказал правду… А ведь когда-то этими спектаклями мы гордились! О них говорили и писали не только у нас в городе. Сусанна Романовна присылала на их просмотры молодых режиссеров, чтобы учились!»

Зина стала вглядываться в фотографии, висевшие на стене. Она вроде бы просила у Петруши прощения за то, что не уберегла ценности, которые он ей оставил. И еще просила ответить ей на вопрос: «Отчего так случилось? Те же актеры, так же любят свой театр и так же стараются…»

Петр Васильевич не слушал ее: он хватался за голову, затыкал уши, кричал… Он репетировал. Ему было некогда. Зина все пристальнее вглядывалась в фотографии и начинала ясней понимать, что происходит… Давно уже в пустом зрительном зале, где, как за столом писателя или за композиторским роялем, создаются произведения, никто не хватался за голову, не затыкал уши и не кричал.

«Если не создается новое, то и старое блекнет, - подумала Зина. - Наверное, так? Уходит творчество… Вот в чем причина. И все-таки Петрушины спектакли надо спасти! Заново репетировать… В пустом зрительном зале. С режиссером, который будет хвататься за голову…»

Зина быстро принимала решения. А приняв, начинала сразу осуществлять.

На другой же день утром она притащила Костю в кабинет Ивана Максимовича.