-  А здешний э-э... медик? Дежурный? - поинтересовался Кай, с облегчением убеждаясь, что по крайней мере коленная чашечка собеседника цела.

    И еще он подумал о том, что кого-то ему этот тип напоминает. Но не мог вспомнить - кого.

    -  Так я как раз о него и навернулся, - пояснил страдалец. - Оба прыгнули за мячом - одновременно, понимаете, - и получилась куча мала. У этого парня отменно твердый затылок, а тут еще - со всего размаха... Сами понимаете, мне после этого было неудобно затруднять его еще и этим... Боюсь, что у него получилось маленькое сотрясение... А я вспомнил, что здесь вы как раз постоянно маячите... Извините... Постоянно присутствуете за завтраком - по диагонали от меня...

    -  Вот, намажьте этим, - Кай достал из сумки обычную «универсалку» и протянул тюбик пострадавшему.

    Тут его совесть была чиста. Старая как мир смесь мягкого обезболивающего и биорепаранта только один раз на его памяти повредила человеку - когда курсант Столпецки, поскользнувшись на мази, выдавленной из упавшего на пол ванной тюбика, был госпитализирован и долго лечился от перелома копчика. Курсанту Столпецки вообще не везло по пустякам. Но это - другая история.

    -  Вообще-то я - ветеринар, - вдохновенно соврал федеральный следователь. - Так что, если не станет лучше, обратитесь в стационар. Это - четырьмя ярусами выше.

    -  А на Фронде кого вам лечить? - покачал головой гость, задумчиво втирая мазь в колено. - Последнее, что я слышал на этот счет, это то, что в городах там съели даже бродячих собак. Голод... Хотя - я же чушь говорю! Вы, наверное, на какую-то из наших баз направляетесь: там - на поверхности - землян не жалуют... И военных частей там быть не может. Наших... Отрезанный ломоть...

    -  Я лечу до «Эмбасси-2», - уточнил Кай. - А уж там определят. Если пришел вызов, значит, кому-то там сдалась моя специальность.

    -  А я вот - в самое пекло, - не без гордости сообщил конопатый, приводя в божеский вид свою штанину. - Формально - подписывать договор на издание книжки (какие уж там книжки сейчас!), а фактически - собирать материал. Хочу вживую увидеть то, о чем пишу вот уже пятнадцать лет... Невероятно трудно до Фронды этой теперь добираться. Хорошо, что в военном департаменте меня любят - после того, как я выпустил «Рейд „Громовержца“, - и в генштабе мне составили протекцию военкора на „Рагнаради“...

    Тут наконец Кай понял, кого ему напоминает незнакомец. Конечно, на обложках книг и в рекламных роликах его открытое веснушчатое лицо выглядело более благородным, чем в жизни, но это было именно оно - лицо писателя Анатолия Смольского, «отца» знаменитых «Хромого» и «Пешехода», приключениями которых зачитывались не слишком притязательные читатели по меньшей мере двадцати из тридцати трех Миров. Кай и сам грешным делом не прочь был порой - на сон грядущий - на пару часов нырнуть в этот упрощенный мирок. Мирок, в котором наивных жителей Фронды надували коварные ранарари, и благородные, а иногда и не очень, земляне вели бесконечную борьбу за Новое Объединение. И хорошим людям в этом мирке везло чаще, чем плохим... У Смольского было бойкое перо, сюжеты всегда были неожиданно и лихо закручены, а картонность персонажей успешно компенсировалась хорошим знанием материала. Насколько мог припомнить федеральный следователь, Смольский в миру носил какую-то не столь благозвучную фамилию и подвизался в серьезной науке - то ли в социологии, то ли в политологии - говорят, небезуспешно. Кроме того, он действительно был популярен среди военных как автор нескольких военно-исторических романов о периоде Воссоединения.