Зеленая тварь лязгнула пару раз хитиновыми зубами, подняла к глазам пачку заявлений, зажатых в чешуйчатой лапе, и гнусно заквакала. Сначала в полной тишине шли до неузнаваемости искореженные фамилии и имена счастливцев. Девятнадцать сегодня. Затем - вполне четко и с особо гнусным прононсом - фамилии и имена невезучих, приговоренных остаться. Двадцать три. И это было все. Окончательный отказ.

    Друг побрякал челюстью, с величественным прищуром динозавра высматривая что-то поверх голов толпы, переступил с одной суставчатой когтистой лапы на другую, да и убыл назад, в посольство. На смену ему выпорхнула вполне земная девушка-служащая и стала из-за решетки раздавать сегодняшнюю сотню иммиграционных бланков, каждый раз боязливо отдергивая руку от судорожно хватающих листки рук, так, словно это по эту, а не по ее сторону стальных прутьев были Друзья. «Черти с Канопуса»...

    Кирилл выбрался из толпы, прошел пару кварталов вниз, к площади, и присел прямо на поребрик тротуара. Хотелось обхватить голову руками и постонать немного. Но это уже было - при повторном, кажется, отказе. Так что оставалось только сидеть и смотреть в пустоту перед собой. В этой пустоте располагался громадный город, состарившийся, обветшавший за эти годы, заплеванный и населенный опустившимся, озлобленным народом. Великим и обреченным. Как и все остальные народы на этой планете.

    -  Ну, так вот и будем глаза таращить? - спросил сверху глуховатый голос с акцентом. - Или поговорим все-таки? Разреши представиться: Джордж Листер - капитан.

    * * *

    -  «Относительно много»? Господин резидент так и изволили выразиться? «На Инферне-де, по нашим данным, относительно много землян»? Ей-богу, они там, на Океании, научились выбирать формулировочки... - подполковник Дель Рей принялся иронически промокать салфеткой аккуратно постриженные усы.

    Усы эти были, пожалуй, единственным - по штату, видно, положенным - видимым изменением, которое прошедшие годы добавили к его вполне кинематографическому облику. Все также, как и прежде, кадровый контрразведчик был подтянут, широкоплеч, улыбчив и молод на вид. Седина все никак не могла пробиться в его темно-русую шевелюру и тем, возможно, тормозила его продвижение по службе. Седины - легкой, но бросающейся в глаза седины - вот чего только и не хватало Гвидо, чтобы соответствовать имиджу полного полковника федеральной контрразведки. Впрочем, и подполковничий мундир - здесь, на официальной военной базе землян, он мог позволить себе роскошь ходить не в штатском - очень шел ему.

    -  Собственно, - Кай задумчиво двинул по мозаичной крышке стола свою чашку кофе так, как если бы она была шахматной фигурой, - я был поражен цифрами по иммиграции на Инферну. И соответственно - по эмиграции с Фронды. Я просто не ожидал, что дело зашло так далеко. Это слишком похоже на катастрофу...

    -  Это и есть катастрофа... - устало остановил его Гвидо.

    Он снова промокнул усы - на этот раз с горестным достоинством.

    -  Директорат имеет все основания злорадствовать и отплясывать джигу на руинах экономики Фронды. Через тридцать лет после выхода из Федерации Самостоятельная Цивилизация потерпела полный крах. - Гвидо откинулся в кресле и прикрыл глаза, словно повествуя старому знакомому о болезни и кончине кого-то из своих близких. - Полный! - добавил он с чувством. - И крах этот длится вот уже почти добрый десяток лет. Уже который год смертность на планете превышает рождаемость - и разрыв этот увеличивается. Если бы не продуктовые поставки с Инферны, на Фронде уже начался бы даже не голод - голод есть уже и так - мор! Голодный мор бушевал бы уже вовсю!

    -  И при этом Верховный Интерпретатор отверг гуманитарную помощь Метрополии.