Нота ахнула! Она расслышала детали стука и поняла, что произошло. За время склоки Лагушкин сумел подобрать брошенный молоток и ударил им диджея по голове.

Скрюченный от боли Ринг стонал на полу. Потрясенная Нота во все глаза смотрела на Лагушкина. По его темному лицу пробегали всполохи света, и тогда она видела кривую усмешку, немигающие глаза и склоненную набок голову.

Оба молчали, пока Юра не процедил:

— Ты такая же тупая, как все музыканты.

Он бросил молоток к ногам девушки, вернулся к двери и запер ее на ключ. Щелчок замка вернул Ноту к страшной действительности. Она в ловушке и во власти маньяка. Но под ногами молоток. Это шанс!

В отчаянии она схватила молоток и бросилась на Лагушкина. Парень увернулся от удара, сграбастал ее сзади в охапку, перехватил запястье с молотком и подтащил к Рингу.

Он яростно нашептывал:

— Ринг садист! Он резал Настю. Добей его! Добей! Добей!

Лагушкин бил молотком в ее руке по голове Ринга пока диджей не затих. И сразу успокоился. Железная хватка ослабла. Голос стал умиротворенным:

— Сердце не бьется? Можешь не прислушиваться. Я знаю, как выглядит смерть.

Маньяк разжал руку. Из ослабевших пальцев девушки выпал молоток. Ноту колотило, сознание туманилось.

Лагушкин усадил ее на стул, глотнул коньяк из бутылки и протянул девушке:

— Выпей! Станет легче.

Потрясенная Нота выпила. Сознание с трудом возвращалось к жуткой реальности. Ее единственное оружие — голос. Она им не воспользовалась. А сейчас уже поздно, алкоголь притупляет ее способности.

Лагушкин знал об этом и силой удерживал бутылку в ее губах:

— Пей! Пей!

Нота захлебнулась коньяком, откашлялась. Глаза застилали слезы. Она с ужасом смотрела на хорошо знакомого человека и проклинала себя. Теперь ясно, что клубный маньяк это он! Догадайся она раньше, была бы жива Полина. А может, и Наташа, и клубные девочки, подражавшие ей. А она лечила его, дружила и даже сблизилась насколько это возможно между парнем и девушкой.

Лагушкин возвышался над ней и, как хозяин положения, объяснял:

— Знаешь, что здесь произошло? Диджей Нота убила диджея Ринга. Отомстила за мучение соседки Насти. Да-да! На молотке твои отпечатки. На твоей руке его кровь. Жаль, быстро убила. Быстрая смерть не красива.

Маньяк убивал, чтобы снять депрессию, убедилась Нота. Сейчас ему хорошо, он получил желаемое. Пока она в его власти нужно тянуть время, поддерживать разговор. Ракитин едет к ней.

Нота обуздала страх и спросила:

— Разве смерть бывает красивой?

— Если ты ею повелеваешь.

— Как?

— И долго готовишься, — уточнил Лагушкин.

— В смысле?

Лагушкин повертел рукой, подыскивая нужные слова, а потом вдруг качнул ладонью:

— Уходи.

— Ты отпускаешь? — не поверила Нота.

— У тебя же есть ключ.

Нота медленно поднялась со стула. Лицо Лагушкина оставалось бесстрастным. Девушка приободрилась. Пока свихнувшийся маньяк дал слабину, нужно бежать!

Она сделала осторожный шаг, маньяк не шелохнулся. Еще три быстрых шага — и Нота у двери. Девушка уже вставила ключ, как острая боль в спине и рывок за волосы вернул ее обратно.

Откуда-то со стороны Нота услышала свой крик, неистово-пронзительный и незнакомый. Так она никогда не кричала.

А затем сквозь облако боли донесся торжествующий голос маньяка:

— К этому я готовился. И уже давно.

Глава 57

Лагушкин бросил Ноту животом на кровать. Новая вспышка боли остановила дыхание. В глазах помутнело. Слух подсказывал ей причину боли, а мозг отказывался верить.