Я подбросил в костер немного дров. Потом мы отломали две планки от повозки, заточили их с одного конца и насадили стейки на них. Джесси держала оба куска над пламенем, пока я вытаскивал бутыль с виски из сумы.

Там была еще половина.

Я показал бутыль Джесси, побултыхав содержимое и увидел, как она улыбнулась.

— Это поможет стейкам легче проскочить, — сказал я.

Затем я уселся наземь и внес свою лепту в процесс готовки. Спустя немного времени, шматки мяса хорошенько подрумянились. Мы вытащили их из огня, подождали, пока они перестанут дымиться, сняли их с «шампуров» и принялись рвать их зубами.

Даже не зная, что это мул, за говядину я бы его все равно не принял. Мясо было грубым и волокнистым, да еще и имело гадкий привкус.

После пары прожеванных кусков я дико возжелал хлебнуть виски.

Сделав глоток, я предложил бутылку Джесси.

Держа стейк одной рукой, другой она вытерла жир и сажу с губ и подбородка. Глядя на бутылку, она какое-то время жевала изо всех сил, закатив глаза.

Я ухмыльнулся:

— Ну как ужин?

— Едала я и похуже, — подытожила она. Перекосившись лицом и сглотнув, она взяла бутылку.

— Это получше, чем гремучая змея? — спросил я у нее.

Сделав глоток, она вернула мне бутыль.

— Не сказала бы.

Мы рассмеялись. Потом мы съели еще мула и выпили еще виски. Чем больше виски я пил, тем вкуснее становился мул, хотя, конечно, стадии получения огромного удовольствия от еды я не достиг.

Я был рад проглотить последний кусок и покончить с этим.

— Что нам следовало сделать, — заявил я, — так это пощадить мула и слопать немца.

Джесси захохотала так, что выплюнула все содержимое изо рта в огонь. Я смотрел на это, изрядно довольный своей шуткой, пока она не начала задыхаться. Потом я стучал ей по спине. Какое-то время она кашляла и смеялась вперемешку. К тому моменту, когда она успокоилась, глаза у нее слезились, а из носа лились сопли. Я вытащил из кармана платок, все еще влажный после моего купания в ручье. Утершись им, она сунула его в карман джинсов.

— Он тебе не нужен?

— Будем считать, что он твой.

— Ты меня чуть не убил.

— Мне придется тебя убить, рано или поздно, — сказал я. — Я тебя честно предупредил вчера, разве нет?

Как только я это произнес, веселья поубавилось. Не только у меня, но и у Джесси.

Она хмуро посмотрела на меня.

— Ты хороший человек, Тревор Бентли. Не говори о себе так плохо. А теперь пошли выпотрошим мула.

— Давай сначала виски допьем.

Мы пару раз передали бутыль друг другу. Когда она опустела, я поднял ее и сказал:

— Боюсь, в нее не поместится достаточно воды, чтобы нам хватило на дорогу.

— Если у тебя нет еще нескольких.

— Только одна. Хотя у меня и была возможность купить десять бутылок Эликсира Славы пару дней назад.

— Эликсира Славы? — спросила она, поднимаясь на ноги.

— Все снимает как рукой.

Я рассказал ей о своей встрече с доктором Лазарусом и Элаем, пока мы приступали к работе над мулом. Ей, кажется, история понравилась, а мне разговор помог отвлечься от нашей отвратительной задачи.

Джесси взяла на себя разрезание живота и извлечение ливера.