Но я думаю, что голос Тревора обогатил книгу и не могу представить, чтобы «Дикарь» был написан каким-либо другим способом.

До сих пор он остается единственным романом, для которого я провел огромное количество исследований. Я перелопатил полдюжины книг в поисках не только красочных слов и фраз, но и чтобы выяснить, каким был Лондон в 1888-м году. Мне нужно было узнать о плавании под парусами через Атлантический океан зимой. И что представлял собой Кони-Айленд в то время: какие были железнодорожные маршруты через Америку; чем люди питались в прериях; сколько стоила лошадь.

Я читал книги про стрелков, законников и индейские войны.

И много всего о Джеке Потрошителе.

Поскольку я хотел, чтобы историческая основа романа была достоверной, я был особенно заинтересован в получении верной информации о Потрошителе. В частности, мне требовалось узнать максимально подробные и точные детали убийства Мэри Келли.

Про мальчишку под ее кроватью я уже знал и сам.

Я читал и изучал множество книг.

Но мои исследования для «Дикаря» включали намного больше этого. Я ненадолго прилетел в Лондон и нанес визит в район Уайтчепел. Побывал и на Кони-Айленде. Когда я был ребенком, мои родители взяли меня и моего брата в поездку на поезде из Чикаго в парк Йеллоустон[8]. У меня осталось несколько ярких воспоминаний об этом событии, которые я использовал, описывая путешествие Тревора на Запад. Занимаясь книгой, я взял отпуск и вместе с семьей совершил исследовательскую вылазку в «Железнодорожный музей Лоус», расположенный в городе Бишоп, штат Калифорния.

«Дикарь» содержит изрядное количество перестрелок. Я уже имел дело с оружием, когда будучи ребенком в лагере бойскаутов стрелял из винтовок 22-го калибра в надежде получить нашивки и медали «Национальной стрелковой ассоциации». Таким образом, для описания сцен перестрелок мне почти не потребовалось проводить новых изысканий.

Так же, как и для описания старого Запада, по которому я путешествовал годами. Впрочем, в довершение ко всему, я вместе с семьей провел неделю на «ранчо для отдыхающих» в Вайоминге, прежде чем закончил писать «Дикаря». Там мы катались на лошадях по пересеченной горной местности. Я получил удовольствие, наблюдая за несколькими настоящими ковбоями в действии и встретил несколько живых гремучих змей. Несмотря на то, что большая часть «Дикаря» была написана до наших приключений в Вайоминге, мои впечатления от поездки оказали существенное влияние на последнюю сотню страниц романа.

В каком-то смысле я начал писать «Дикаря» в тот момент, когда его идея посетила меня 17-го июня 1990-го года. Немного поразмыслив, я сел и придумал пролог книги. Он начинался так: «Лондонский Ист-Энд представлял собою лихое место, но именно там я, пятнадцатилетний мальчуган, в котором мужества было больше, чем здравомыслия, оказался в ночь 8-го ноября 1888 года». Пролог занял всего пару страниц. Однако именно тогда я понял, что смогу создать книгу и у нее будет потенциал для того, чтобы стать лучшим произведением, которое я когда-либо написал.

Следующие шесть месяцев я продолжал работать над романом «Daring Young Maids».

В течение этого периода я делал подробные заметки о сюжете и персонажах моего будущего произведения о Потрошителе. Боб Таннер нашел мне кое-какую информацию о реке Темзе. Я также читал книгу за книгой, дабы подготовиться к написанию своего романа.

Закончив наконец-то «Daring Young Maids», я принялся за «Дикаря» 18-го ноября 1990-го года.