— Я не понимаю! Люди сейчас не исчезают бесследно. Все, что хочешь, можно найти с помощью современной техники. Поднимают же даже самолетные шасси с океанского дна, Господи прости!

— Но и целые корабли иногда исчезают бесследно, — сказал Джоун. — Вспомните Бермудский треугольник. Слышно-то в основном об удачных поисках. Газеты печатают портреты тех, кого удалось спасти. Но не так часто сообщают о тех, кого найти не удалось. — Он посмотрел на худое, изможденное лицо Гарри и сказал. — Старший пилот «Чероки» у Керри в конторе. Он хочет знать, собираетесь ли вы завтра в дорогу.

— Нет, — ответил Гарри. — Завтра начнем снова.

— Снова прочесывать весь район?

— Да. С учетом разрешающих возможностей.

— Вы действительно так думаете?

— Да. Прошу вас, попытаемся еще.

— Вы настойчивый человек!

— Хотите сказать: упрямый?

Никто не возражал.

Керри сидел за столом, классифицируя сообщения. Как при дорожных авариях, было дано объявление по радио по всему району — лучшее, что можно было сделать, чтобы привлечь внимание, особенно имея в виду награду.

— Все то же, к сожалению, — сказал Керри. — Какие-то любительские поисковые суденышки сообщают о других. У шести судов кончилось топливо, одна авария, одна шестнадцатифутовая лодка перевернулась, к счастью, без жертв. В охране австралийского побережья жалуются, что мы прибавили им работы, но они тоже присоединились к поискам. — Он кивнул на груды бумаг на столе. — Да еще путаницу создают слухи — туристы, оказавшиеся здесь, — некомпетентные идиоты, которых никак не следовало допускать в район поисков.

Джоун сказал:

— Сегодня уже двадцать шестое. Нам осталось на поиски всего четыре дня. Гарри твердо сказал:

— В деревне вождь говорил мне, что на лодке у женщин были большие запасы. Они могут быть еще живы, а может быть, они сидят где-нибудь, получая удовольствие от путешествия.

…Лодка провоняла засохшей кровью и тухлой черепашатиной. Питьевая вода кончилась два дня назад.

Кэри, которая была у руля, через головы спящих женщин грустно посмотрела на Сюзи, которую Кэри ревностно нянчила и оберегала. Даже попив дождевой воды, Сюзи не стала выздоравливать. Скорчившись, она что-то хрипло напевала про себя. Ее лицо блестело, на черно-красных губах была пена, пустые глаза смотрели куда-то вверх, и, хотя тон ее был нормальным, она произносила только бессвязные фразы.

Вдруг взгляд Сюзи стал диким и странным. С воплем:

«Я спасена!» она стала перелезать через борт. Кэри ухитрилась в маленькой лодке прыгнуть на спину Сюзи, и та упала под тяжестью мешка с костями, в который превратилась Кэри.

— Что еще? — подняла голову Анни, слишком сморенная сном, чтобы двигаться.

— Надо привязать Сюзи, — прохрипела Кэри. — Она опять пыталась выпрыгнуть.

Две женщины поднялись. Сильвана и Анни медленно связали Сюзи руки и привязали их к средней банке. Потом они привязали ее за ноги. Вид Сюзи, с костлявыми ручонками, привязанной, как животное, угнетал их, наверное, больше всего за двенадцать дней, которые они провели на шлюпке. Но нельзя было допустить, чтобы она выбросилась за борт, а то и потащила за собой кого-то еще. Акулы, которые все еще сопровождали лодку, набросились бы на нее в мгновение ока, прежде, чем ее успели бы вытащить.

Через шесть часов Кэри сказала:

— Надо отвязать Сюзи. Теперь она слишком ослабла, чтобы прыгать. — Положив голову Сюзи к себе на колени, она вспоминала, как нянчилась со своими маленькими девочками.