– Я говорила с Беа Эллен о состоянии твоего белья. Она рассказала мне о некоторых интересных деталях. В частности, обычно ты пачкала больше простынь и покрывал в течение месяца, чем теперь. Кроме того, ты давно не используешь некоторые предметы личной гигиены…

Корри вспыхнула.

– Тетя!

Она представила себе, как тетя Сьюзен обсуждает с этой толстой, противной Беа Эллен ее грязное белье. Ярость заклокотала в ее груди.

– Как вы могли разговаривать со слугами обо мне, обсуждать меня! Это отвратительно…

– Я знаю. Это действительно отвратительно. Мне очень неловко, но пойми, я вынуждена была так поступить. На мне лежит ответственность. У тебя давно уже нет мамы, а теперь и отца. Корри, ты должна думать о своей репутации, ты не представляешь, что начнут говорить о тебе люди, если у них возникнет хоть малейшее подозрение о чем-нибудь. Общество может быть очень жестоким к тем, кто им пренебрегает.

Тетя продолжала говорить, а Корри опустила глаза и рас-сматривала свои ногти, слегка пожелтевшие от проявителя.

– Скажи мне, это правда?

Корри подняла глаза и увидела, что тетя готова расплакаться.

– О Господи, Корри… Я не хочу даже думать о том, что это может быть правдой, но боюсь, что так оно и есть. Все признаки налицо. У меня было то же самое перед тем, как я родила своего ребенка, мертвого…

– Да, я беременна.

Корри сказала это спокойным, ровным голосом, но не выдержала и бросилась к тетиным ногам.

– Тетя, ребенок от Эвери! Но он уехал! Далеко, на Аляску. И я не знаю, как мне жить дальше!

Через полчаса Сьюзен знала все. Корри говорила и плакала, слезы облегчали ей душу. Тетя все это время не отрывалась от своего вышивания, стежки ложились на ткань ровно и легко. Наконец Корри замолчала.

– И что же ты собираешься делать теперь? Даже если ты будешь носить тугой корсет, это все равно скоро станет заметно.

– Я не знаю. Я собиралась выйти замуж за Эвери. В письме он пишет, что вернется и высыплет мне в подол кучу золотых самородков.

Сьюзен горько улыбнулась.

– К тому времени, как он это сделает, твой подол будет уже полон.

Они помолчали. Тетя продолжала невозмутимо накладывать на ткань стежки, один за другим.

– Дональд Ирль хочет жениться на тебе.

– Да, я знаю… но, тетя, это невозможно, чтобы наш с Эвери ребенок носил его имя.

– И раньше случалось, что женщины выходили замуж без любви. Ты не первая.

– Нет! Только не Дональд! Я люблю Эвери. Он образован и воспитан… И вообще, мы уже все решили. Если бы он только написал мне письмо! А еще лучше – приехал, мы бы тогда сразу поженились…

Корри осеклась. Ужасная мысль пришла ей в голову. Она вспомнила тот день, когда они вместе с Эвери были в порту и смотрели на бесконечную толпу людей, похожую на огромный муравейник. Ведь там были не только мужчины, но и женщины! Да, Корри сама их видела, своими глазами!

– Тетя! Я поеду на Аляску вслед за Эвери! Я найду его, и мы поженимся там же. Я уверена, что он не станет раздумывать, если со свадьбой придется поторопиться. Ведь это его ребенка я ношу под сердцем, и… потом, он любит меня…

Сьюзен перестала вышивать.

– Корри, как тебе могло прийти такое в голову? Он оставил тебя, когда ты была при смерти, даже не удосужился подождать, пока станет ясно, что ты выживешь. Он бросил тебя, Корри. А что касается поездки на Аляску, то у тебя наверняка повредились мозги от падения с велосипеда. Иначе ты не додумалась бы до такой глупости. Аляска за сотни миль отсюда, это дикая и пустынная страна. Такое путешествие опасно и для мужчины, не то что для женщины, да к тому же беременной…

– А чем я хуже других? Я сама видела тогда в порту, что среди этих людей были женщины.