— Ел печенье?

— Ну. Этот француз куснул печенье, и все, что он вспомнил, потоком хлынуло ему в мозги, вот он все это и записал. Читатель рассказывал, что этот француз был очень болен, но, даже умирая, он все писал, до последней секунды.

Лула пощелкала языком.

— А почему Читатель пришил свою старуху? — спросила она.

Сейлор покачал головой и тихонько свистнул сквозь зубы.

— Это целая история, — ответил он. — Кажется, у них была дочь, которая не слишком ладила с матерью, и Читатель сделал это ради ребенка. Если верить ему, его баба хотела сжить малышку со света, да и самого Читателя. Он говорил, что как-то раз она набросилась на него с горячим утюгом, а в другой раз с цепной пилой.

— Прямо как в чернушном кино, — сказала Лула.

— Читатель понимал, что он должен остаться, чтобы защитить дочь. Сначала они жили под Морган-Сити, он работал на нефтяном месторождении. А когда нефтяной бизнес стал загибаться, он переехал в Пидмонт и вкалывал на табачных плантациях. Его баба какое-то время работала санитаркой в госпитале. Читатель говорил, она была обычной алабамской швалью, он подцепил ее случайно, когда ему было на все плевать. После рождения дочери ему пришлось измениться.

— Он, наверно, из хорошей семьи? — спросила Лула. — Он ведь в колледже учился.

— Кажется, он говорил, что его отец был доктором, — ответил Сейлор. — Наверно, он разочаровал своих предков, подавшись в нефтяники, став простым работягой. Ну, в общем, эта баба присосалась к нему, хотела заставить его жениться на ней и удочерить девочку, поскольку он зачал ее вне брака. Читатель не хотел с ней связываться и сказал, что не бросает ее только из-за ребенка. Так продолжалось какое-то время, по-моему, она все приставала к нему, чтоб он женился, а он отказывался. И вот как-то раз, когда дочке было уже лет десять, она была в школе или еще где, Читателева старуха наставила на него ружье и говорит, что пристрелит его, если он на ней не женится. Читатель послал ее подальше, она выстрелила и промазала. Он сказал, что пуля коснулась его левого уха и попала в стену за ним. Он слегка озверел и отобрал ружье у нее.

— Ты хочешь сказать, он ее застрелил?

— Он выстрелили в нее пять или шесть раз, — сказал Сейлор. — Похоже, он настолько обезумел, что стоял над ней и все палил, пока не кончились патроны. А потом он совершил очень большую ошибку.

— Можно подумать, что выпустить в женщину полдюжины патронов не было ошибкой, — заметила Лула.

— Вместо того чтобы вызвать копов, — продолжил Сейлор, — и сообщить, что он защищался или что убийство было совершено в состоянии аффекта, он завернул ее тело в занавеску из душа и закопал неподалеку от дома.

— А что он сказал дочери?

— Что ее мать поехала куда-то отдохнуть. Читатель подбросил девочку своим предкам и дал деру — Нью-Йорк, Чикаго, Лас-Вегас. Его взяли, когда он украдкой вернулся, чтобы повидаться с дочкой.

— А как полиция нашла тело?

— В том-то весь и фокус, — сказал Сейлор. — Они не знали, где она, пока Читатель не показал им, где он ее запрятал. Они выдвинули обвинение, основанное на косвенных уликах. В середине процесса, когда Читатель думал, что его отпустят, они вызвали его мать, а когда она отказалась давать показания, они упрятали ее за решетку. У старушки было слабое здоровье, и больше недели она бы там не протянула. Когда ее выпустили, она призналась, что Читатель говорил ей о том, что стрелял.