— Хочешь, чтобы такое же случилось с тобой и Ликой? «Черные» еще и поистязают…

— Нет, не хочу.

— Тогда давай остальных сюда.

Парни привезли торгашей. Еще одного, для примера, уложил я, одного — Анвер, на остальных парни попрактиковались. Теперь они повязаны навсегда. «Черные» не сопротивлялись, а только выли молитвы. Так и кончается жизнь. За мороженую рыбу. Парни привязали к телам камни и побросали в лиман. Рыба да раки съедят мясо… Из гостиницы «черных» выписали, и они как бы выехали в неизвестном направлении. Их сородичам, чтобы начать войну, нужны все-таки хоть какие-нибудь основания.

К обеду парней набивается полный двор. А машины все подъезжают и подъезжают. Наверное, вся бригада Анвера собралась, целая рота накачанных и короткостриженых крымчан. Никто не говорит о дневном происшествии, да и не все, думаю, знают детали, — атмосфера молчаливого возбуждения, одним словом. Костя, Иван, Саша и Петр — эти парни участвовали в акции возле лимана. Они бродят по двору серьезные, курят и смотрят в землю. Так и у меня недавно закончились игры и началась жестокая жизнь. Они переступили черту, и переступить ее оказалось просто — взять и пустить курок. Теперь они станут стрелять не раздумывая.

Вкусный шашлычный запах струится по саду. За столом Анвер обсуждает со «звеньевыми» задачи текущего дня. Пионерский лагерь какой-то или, не знаю, профсоюзная школа. Джанкойский район большой, и теперь Анверу за район отвечать. Слышу, как Анвер решает вопрос о том, что делать с машинами торгашей и как оформлять документы. Но это не мое дело… Я сижу чуть в стороне от стола, и в моих руках стакан сока и дымящаяся сигарета. Леха, крепкий, налитой парень, стоит рядом, словно адъютант. Он сегодня тоже был у лимана. Подходят рядовые из анверовской кодлы, протягивают ладони, представляются:

— Григорий…

— Будем знакомы…

— Василий…

— Привет, Василий…

Я приветствую всех, кто подходит. У меня же для них имени нет. Судя по всему, я становлюсь негласным лидером, но и этого мне не надо.

— Анвер, — я подхожу к столу, и Анвер поднимает голову, — надоел растворимый кофе. Хочу чашечку турецкого.

— Понятно, — кивает Анвер, и его губы складываются в чуть приметную улыбку.

— Леха! — кричит он, и Леха подбегает к столу.

— Теперь это твой личный телохранитель и водила. В любое время суток.

Судя по лицу, парень доволен. Анвер продолжает неприметно улыбаться.

— Тогда едем, водила, — ухмыляюсь я.

— Телохранитель, — серьезно уточняет Леха, и мы идем к его белой «семерке». Наворочал парень на тачку всякой мутоты, но водит хорошо. Скоро мы останавливаемся возле полуподвальчика кафешки, и я вхожу.

Здесь мне теперь рады — из-за столиков приветственные реплики. Вот и Лика в сиреневом платье, моя красивая девушка. Почти незнакомка. Мы садимся с Ликой за свободный столик.

— Леха, скажи бармену, чтобы нас обслужил. Пусть Лику заменит. Все равно возле стойки никого нет.

Парень побежал выполнять приказание, а мне становится неловко. Я еще не привык командовать людьми! Привыкну.

Лика что-то говорит мне, и я отвечаю. Какая милая капля родинки у нее на щеке. На стенах горят светильники. Здесь уютно и тепло. Совсем не так, как у лимана. Там дикие птицы, чайки, пикировали с криками к воде, когда парни топили трупы торгашей… Неужели я влюбился в эту фактически незнакомую мне девушку? Я читал раньше про древнего героя Ахиллеса. У того была пятка, в которую его убили.