-  А спина у лошади не сломается?

    -  Сделай хоть что-нибудь, и тогда мы узнаем.

    Русский положил ладони на луки седла, вставил ногу в стремя, потом с силой оттолкнулся другой и полузапрыгнул, полуподтянулся, полуподнялся наверх, тут же схватившись за повод. Лошадь немного потопталась на месте, но не упала и не сломалась под тяжелым всадником.

    -  Так, - попытался вспомнить он невнятную инструкцию. - Пятками в бока - это «газ», оба повода на себя - «тормоз». Потянуть левый повод и сразу отпустить: поворот налево. Потянуть правый: направо.

    Он тут же потянул правый повод, едва не свернув кобыле шею, и та, болезненно всхрапнув, повернула вниз по тропе. Русский оглянулся на Кароки-мурзу, кивнул:

    -  Спасибо, мы поехали. - Потом пнул пятками лошадь, и та торопливо потрусила к дороге. - Эх, лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

    Алги-мурза мгновенно понял, что русский не умеет держаться в седле, и сразу перевел небольшой отряд в галоп, напоминающий поездку на телеге по каменистой дороге. Менги-стр - как отложилось имя охраняемого в его голове, - ерзал из стороны в сторону, качался, подпрыгивал в седле, ударяясь о натертую кожу своей широкой задницей, пытался удержать равновесие, дергая поводья, но о пощаде так ни разу и не взмолился. Промчав так несколько верст, татарин пожалел коней и перешел на широкую походную рысь.

    -  Почему мы затормозили? - немедленно забеспокоился русский, которого перестало мотать из стороны в сторону.

    -  Чего сделали? - не понял татарин.

    -  Снизили скорость передвижения гужевых транспортных средств, - дернул верхней губой русский. - Теперь дошло?

    -  Лошади устали, - угрюмо ответил Алги-мурза, понимая, что так и не смог отомстить за недавнее унижение. - Раньше, чем через четыре дня, до кочевья все равно не успеть.

    Успокоился он только после того, как они пересекли узкие в этой части Крыма горы, миновали леса и вырвались на простор широкой горячей степи, которую в преддверии наступающей осени солнце превратило в белесый ковер из пересохшей травы.

    Второй неожиданностью, которую приготовил Алги-мурза русскому, была необходимость спать без шатра, на одной войлочной подстилке. Пусть пообломает свои нежные, привыкшие к перинам, косточки о жесткую степную землю!

    Однако и здесь татарина ждало разочарование: услышав, что придется ложиться спать прямо здесь, где застала их темнота, Менги-стр просто лег там, где стоял, не спросив не то что про кров и постель - даже про ужин.

    -  Расседлайте его кобылу, - приказал Алги нукерам и улегся неподалеку от навязанного Кароки-мурзой спутника, пытаясь придумать очередную пакость неверному. Увы, в голову ничего не шло. Тем более, что вечером следующего дня они должны были миновать кочевье самого Алги-мурзы, и он собирался немного отпраздновать эту маленькую радость, а не превращать ее в тягостную обязанность. Русские, русские… Внезапно в его голову пришла коварная мысль, и он, сладко улыбнувшись, провалился в глубокий спокойный сон.

    * * *

    К кочевью рода Алги они вышли вскоре после полудня. Поначалу они встретили несколько овечьих отар, стригущих траву не хуже триммера - большое белое пятно с неровными краями медленно наползало на высокую пересохшую траву с редкими проблесками зелени, оставляя после себя травяные пеньки от силы миллиметровой высоты. Пастухи при виде всадников низко кланялись, а когда навстречу попался табун - разразились приветственными криками, после чего молодой паренек вскочил верхом на неоседланного жеребца и радостно умчался вперед.