|
Прохор с округлившимися глазами и удивленной донельзя бледной физиономией попытался встать. - Сидеть! - негромко распорядился Лямпе и медленно, звонко, эффектно оттянул затвор. - Ваше высокородие! - жалобно простонал Прохор. - За што? Видит бог, ни в чем таком... - Вот мы сейчас и разберемся, - с расстановкой пообещал Лямпе, вразвалочку приблизился, опустился на корточки и легонько потыкал коридорного дулом в скулу. - Молчать. Отвечать только на мои вопросы. Не запираться и не вилять. Понял? Иначе, я тебе клянусь, пристрелю на этом самом месте. Стены толщиной в аршин_ftn10 <Аршин - 71 см.> никто и не услышит, а услышат, подумают, что шампанское откупорили... - Полиция ж ваше имечко враз узнает... - пробормотал Прохор. - Паспорт-то в гостинице предъявляли... - А ты быстро соображаешь, сучий прах, - усмехнулся Лямпе. - ]rn в чем-то и хорошо... Дурак ты, мон ами Антуан. Чтоб ты знал: паспортов у меня полные карманы, и каждый на другую фамилию. Пусть себе ищут немца Лямпе, пока не надоест. Отсюда, знаешь ли, выйдет крестьянин Толоконников, а то и особа духовного звания... - Ваш-ше степенство! Объясните хоть, за что? - С полным нашим удовольствием, - сказал Лямпе. - Ты, шестерка, слышал что-нибудь о партии социалистов-революционеров? - Х-хосподи... - прошептал Прохор, бледнея еще более, насколько это было возможно. - И за что мне это? Опять, как в пятом году... Из анархистов будете <Анархистами в описываемое время в Сибири именовали не членов партии анархистов, а членов боевых дружин, независимо от их партийной принадлежности.>? - Угадал, милейший, - скупо ухмыльнулся Лямпе. Вновь поиграл перед бледной физиономией никелированным пистолетом. - Ну, а коли уж ты, холуйская рожа, понял, с кем имеешь дело, должен понимать, что дышать теперь будешь, как я распоряжусь. Если прикажу, дышать и не будешь вовсе... Усек? - Чего ж там не усечь... - тоскливо протянул Прохор. - Опять началось: бомбисты, революции, замятия... - Имей в виду, - сказал Лямпе. - Я тут не один, и, в случае чего, шкуру с тебя сдерут моментально и качественно. - Это мы понимаем-с, не темные... Товарищ дорогой, да я ж и сам есть угнетаемый трудящийся, пострадал от сатрапов... - Молчать, - сказал Лямпе. - Угнетенный, мать твою. Одно знаешь - прислуживать эксплуататорам... - Товарищ, да я! Да я из кожи! С полным нашим пониманием и сочувствием! Вы только скажите, чем помочь? Чего ж сразу пистолетом в харю тыкать? - Встать, - оказал Лямпе. - Садись к столу, да смотри у меня... Слушай внимательно, вибрион. Никакого привидения в зеркале, конечно, не было. Упомянул я о нем исключительно для того, чтобы посмотреть на твою физионо Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
