Кит чувствовал себя весьма неловко, соглашаясь с ней.

- Хорошо, - сказал он. - Если заклинание не сработает, то не будет иметь значения, насколько элегантно оно выглядит. Начнем.

Он стал произносить заклинание по-настоящему. Оно содержало упрощенную версию одного из кругов, по поводу которого они с Нитой спорили два дня тому назад, что нет никакого смысла тратить хорошую часть диаграммы на нечто, в итоге все равно нуждающееся в доработке. Кит провел пальцем по воде, и изящные кривые и скругления написанной Речи проявились вслед за движением руки, пока он двигался по окружности диаметром около двадцати ярдов, создавая первый из кругов, хранящихся в его памяти.

- Второй большой круг выглядит вот так, - сказала Ш’риии, описывая круг медленным движением всего тела и хвоста. Огненный след протянулся в воде вслед за ней, свиваясь в пульсирующие световые завитки и завихрения, силовые составляющие и уравнения которых являлись второй ступенью заклинания.

- У тебя получилось, - сказал Кит. - Хотя… Еще одна вещь…

Он печально посмотрел на место, где было записано имя Ниты, осторожно протянул руку и отделил длинную цепочку символов Речи, содержащую в себе описание личности и волшебной силы Ниты, затем отпустил ее в воду на некоторое время. Волшебнику не стоит просто так, походя, стирать имя другого волшебника, это равносильно тому, чтобы заглядывать в дуло пистолета, пусть и будучи уверенным, что он не заряжен. Изменение имени, написанного Речью, может повлечь за собой изменение его обладателя. Стирание же имени может иметь катастрофические последствия.

- Тебе нужно будет связать этот круг поплотнее для того, чтобы компенсировать это, - сказала Ш’риии. - Лучше позаботиться об этом прямо сейчас.

Сужение структуры заняло всего несколько минут. Кит осмотрел его еще раз; Ш’риии проделала то же самое. Затем они посмотрели друг на друга.

- Итак? - спросил Кит.

- Давай посмотрим, что выйдет, - сказала Ш’риии. Они начали читать одновременно, Кит на человеческой нестихотворной форме Речи, Ш’риии на песенной вариации, которую предпочитали использовать киты-волшебники. Кит запнулся пару раз, пока не вошел в определенный ритм, хотя и читал в нем быстрее, чем киты с их полным формальностей и ритуалов пением, но даже так получалось довольно медленно по человеческим меркам. Одно слово в определенный промежуток времени, думал он, прибегая к растягиванию последних слогов, что позволило бы Ш’риии догнать его; когда они заговорили в унисон, подпитывая заклинание своей силой, волшебство начало светиться в воде вокруг них, образуя сложные разноцветные неоновые узоры, полые сферы изгибов и переплетений, между которыми находились волшебники в ожидании появления того, что они призвали.

И медленно, постепенно волшебство ожило вокруг них, проявляясь, становясь сильнее с каждым мигом совместного чтения Кита и Ш’риии, уже продвигающихся в своей работе к заключительной строфе заклинания, представляющей собой жгут тройного плетения, скрепляющий между собой все три больших магических круга. Давление миллионов тонн воды и миллионов лет времени опускалось на них, ложилось всей своей тяжестью им на плечи, но Кит, слегка сгорбившись, принял груз на себя, принимая его. Вода изменила цвет с темно-зеленого, нормального для этих глубин, до опалесцирующего бирюзового, напоминающего жидкий огонь. Все вокруг них стало казаться более влажным, если вообще так возможно выразиться о воде, но это было так. Личность этой части океана, частично осознающая себя, омывала Кита и Ш’риии, намереваясь смыть любое сопротивление с течением времени, как это обычно и происходило.

У Кита совсем не было желания быть смытым. Медленно и осторожно они с Ш’риии, определив участок, на котором собирались осуществить задуманное, начали рассказывать океану о том, что за работу они хотят проделать и почему это хорошо.

Они напомнили океану о том, как все было когда-то: долгая дискуссия, в которой временно было отложено в сторону возмущение по поводу систематического загрязнения.