Кажется, что жизнь в странах Залива сытна и беззаботна. В Бахрейне даже чайки перестали летать из-за ожирения. Растолстевшие птицы пристрастились к человеческой пище. Они лениво передвигаются от одной урны к другой и собирают объедки, которые в изобилии выбрасывают бахрейнцы. «Чайки больше не летают, потому что слишком много весят. Мы видим, как они ходят по земле — как будто только что вышли с работы и пришли домой на обед. Мы видим, как они питаются остатками еды, например, макбусом и другими традиционными блюдами. Все, что осталось сделать, — дать им кувшин сока и десерт», — заявил глава технического комитета Северного муниципального совета Бахрейна Абдулла аль-Кубайси.

Достигнув финансового благополучия, шейхи Джазиры решились на либеральные преобразования. Политическая реформа 2000-х годов протекала плавно. В Катаре и Саудии состоялись муниципальные выборы. Кувейтские женщины впервые получили избирательное право. Бахрейн — согласно конституции 2002 года — провозгласил себя демократическим государством, где источником королевской власти является народ. Новая конституция Катара была ратифицирована на референдуме. Но даже эти «демократические» правовые акты закрепили положения о том, что власть принадлежит монаршему дому, ислам является официальной религией, а шариат — основой законодательства. Выборы в Федеральный национальный совет ОАЭ (2006) называют «новой вехой в истории страны» — однако все места в ФНС достались членам правящих семей разных эмиратов и их родственникам. Несмотря на заявленную либерализацию, страны Халиджа де-факто остаются абсолютными монархиями и совершенно не скрывают этого.1 В Кувейте — единственной конституционной монархии Джазиры — в 2016 году пять человек были приговорены к лишению свободы за то, что дурно отзывались об амире Сабахе IV в мессенджере «WhatsApp». В марте 2021 года власти Омана заблокировали в стране популярное приложение «Clubhouse», с помощью которого оманцы могли выражать свое мнение без государственной цензуры.

Арабская весна (2010–2012) поставила крест на любых — даже самых робких — попытках реформ. Впрочем, арабские монархии — в отличие от республик — отделались малой кровью. Цензура усилилась. Подданные получили щедрые денежные выплаты. Но купленная лояльность не спасает от потрясений в долгосрочной перспективе. Сегодня в Заливе — как и во всем мире — на первый план выходят свобода слова, борьба с коррупцией и защита прав человека. Ни один из этих вопросов не является приоритетным для правящих династий Джазиры.

Ибн Сауд — основатель и первый король Саудовской Аравии — говорил, что его целью была «модернизация, а не секуляризация». Ислам зародился на Аравийском полуострове в VII веке. С тех пор он определяет настоящее и будущее стран Халиджа, их культуру и идентичность, менталитет и отношения с соседями. Шейх Зайд ибн Султан аль-Нахайян — «отец нации» в ОАЭ — превратил свою нищую страну в «новое чудо света». В интервью французской газете «Le Monde» (1979) он сказал: «Мы посвятили все свое богатство прогрессу и процветанию нашего народа. Если бы мы на мгновение почувствовали, что это противоречит нашей религии, мы бы этого не сделали». В том же году принц Абдалла — наследник КСА — пообещал, что деньги и нефть будут «использоваться в соответствии с исламским духом». Саудовский король носит титул «Хранитель двух святынь» (араб. خانم الحرمين الشريفين) — то есть мечетей Аль-Харам в Мекке и Ан-Набави в Медине. Ежегодно сюда стекаются миллионы паломников.