– Обещаю! – поклялся Клинт Викхэм. – Но ты должна пообещать, что останешься здесь и по-прежнему будешь присматривать за Мэри-Ли и иногда за мной.

Заметив подозрительный взгляд Тилы, он поспешил ее успокоить.

– Я совсем не о том, о чем говорил до этого. Я имею в виду сегодняшний вечер и наши беседы, смех и споры. Они дают мне силу и вдохновение, которого я не испытываю от общения с другими людьми.

– Вы действительно хотите… только этого? – спросила Тила.

Это был вопрос маленького ребенка, который боится темноты и просит не гасить свет, и Клинт Викхэм сказал:

– Я знаю только то, что не могу потерять тебя. Поэтому здесь ты главная. Диктуй правила – и я буду беспрекословно подчиняться им.

Он взял ее ладонь в свои руки, и от его прикосновения Тила почувствовала легкую дрожь.

– Между нами есть какая-то невидимая связь, – продолжал он, – и я надеюсь, что никто из нас не хочет ее потерять.

Девушка молчала.

– Сейчас больше всего на свете я хочу тебя поцеловать, но так как теперь я веду себя по правилам, мне придется просто сказать тебе: спокойной ночи.

Он наклонил голову и нежно поцеловал ей руку. Сначала его губы показались ей властными, а потом мягкими и как будто просящими. От этого странное волнение прошло по ее телу, и она испугалась, что не сможет этого скрыть.

– Спокойной ночи, моя дорогая, – попрощался Клинт Викхэм. – И пусть Бог присмотрит за тобой, раз мне ты этого не разрешаешь.

У самой двери он оглянулся, и на мгновение ему показалось, будто два ангела стоят у изголовья кровати.

Он улыбнулся этой игре лунного света.

– Ты закрыла двери на небеса прямо перед моим носом, – грустно произнес он. – И здесь, снаружи, мне очень одиноко.

Он тихо вышел, оставив девушку наедине со своими мыслями.

На следующее утро Тила проснулась утомленная. Она долго не могла уснуть и задремала, лишь когда луна покинула небо и природа застыла в предвкушении рассвета. Она была разбита и не могла даже думать о конной прогулке перед завтраком.

Мэри-Ли укоризненно посмотрела на нее, когда она вошла в классную комнату.

– Я думала вы разбудите меня, мисс Стивенс, – сказала она.

– Боюсь, я проспала, – ответила Тила. – Но мы покатаемся сразу же после завтрака, а потом я покажу тебе следующую комнату.

– С историями?

– Да, я расскажу тебе много историй.

По пути в конюшню Тила думала, что, несмотря на ночной разговор, Клинт Викхэм, наверное, отправился на утреннюю прогулку. Она вспоминала о вчерашнем, как о некоем наваждении, порой ей казалось, что все это просто сон и на самом деле ничего подобного не было.

Приходил ли он к ней в спальню? Сидел ли у нее на кровати и умолял стать его любовницей? Ей нелегко было произносить это слово даже про себя, и она не со всей определенностью понимала, что оно значит. Она знала его из книг, где в жизни королей и знатных рыцарей наравне с женами существовали многочисленные любовницы, но никогда раньше так долго не раздумывала над его значением.

Также из книг Тила почерпнула сведения о том, что женились короли обычно ради расширения границ государства или заключения перемирия, а любовницами становились женщины, которых они любили. Король не давал своей любовнице корону, он дарил ей свое сердце. И для любящей женщины этого было достаточно.

«Но принадлежать мужчине без благословения церкви? Это же грех!» – ужаснулась Тила.

Она вспомнила случай, происшедший много лет назад в деревне. Молодая девушка вернулась из Лондона; она ждала ребенка, про которого говорили, что он будет незаконнорожденным. Об этом рассказали матери Тилы, и та была потрясена и расстроена, что такое могло произойти среди их подданных.