С адъютантом эмира Бернс встретился под вечер на пустынной в этот час мазари-шерифской дороге. Поздоровавшись, Бернс спросил:

- Что нового?

Не отвечая, Искандер-хан отъехал в сторону, к ручью, поросшему частым кустарником. Он не спешил с ответом. Осмотревшись по сторонам, Искандер-хан хотел было просмотреть и кусты, но Бернс остановил его шуткой:

- Такой мужественный воин и такая женская осторожность...

- Осторожность всегда нужна, - ответил адъютант, - а особенно тогда, когда дела плохи.

- Что так?

- Эмир проводит с русским много часов работы и досуга. Они говорят на пушту, и мне невозможно понять их, хотя я и пытаюсь подслушивать. Ведь я перс.

- Пора бы выучить язык афганцев, - поморщился Бернс.

- Меня устраивает мой язык, - огрызнулся Искандер-хан. - Но я не об этом хотел говорить с моим другом. Я хотел бы передать тебе мнение некоторых моих друзей. Вслушайся и пойми смысл того, что скажет сейчас мой язык... Наша страна похожа на женщину - так прекрасны ее земли и реки. Но у этой женщины есть муж. С ним она сильна, очень сильна. Имя мужа тебе известно: я служу ему. Так вот, если замужняя женщина подобна твердыне...

Бернс улыбнулся. Адъютант понял эту улыбку по-своему.

- Я говорю о женщинах Востока...

- Полно, друг мой, - засмеялся Бернс, - я ведь не о том. Моя улыбка - дань мудрости, скрытой в твоих словах.

Искандер-хан был польщен.

- Но если, - продолжал он, - женщина останется без мужа, то, я уверен, прекрасная вдовушка добровольно отдастся тому, кто захочет ее взять, А она очень лакома.

- Ну, а если этой вдовушкой хочет завладеть один, а другой ему мешает в этом? - поднял бровь Бернс.

- Другого убирают. Это пустяки.

- Меня сейчас интересует именно этот пустяк. Он может быть приведен в исполнение?

- Хоть завтра.

- Завтра?

- Хоть завтра, - повторил адъютант, широко глядя на Бернса желтыми навыкате глазами.

- Хорошо. А есть ли смельчак, который согласится убить моего соперника и взять у него все те бумаги, которые хранятся в двух сундуках?

- Такой смельчак есть, - опустив голову, сказал Искандер-хан.

- Тот, кто любит хорошеньких вдов, не забудет услуги смельчака, - пообещал Бернс.

- Смельчак не сомневается в этом.

Бернс и адъютант обменялись рукопожатием.

- Я надеюсь, - сказал Бернс, - что ты познакомишь меня с теми, кто думает так же, как и ты?

- Об этом смельчак переговорит сегодня же.

...Когда всадники выехали из своего укрытия и неторопливо поехали к городу, из кустарника выполз оборванный нищий. Посмотрев вслед все уменьшавшимся Бернсу и адъютанту, он злобно сплюнул и побежал по направлению к мазари-шерифским воротам. А оттуда до эмировой крепости Бала-Гиссар рукой подать. 2

Ночью Бернсу снилась Мэри, молоденькая жена полковника Грэя, их соседа по имению в Шотландии. Всегда строгая и холодная, сегодняшней ночью она пришла совсем нагая под его окна и прошептала:

- Александр, я вдова, Александр.

Бернс прокрался к занавеси и смотрел на нее в щелку, опьяняясь зовущей красотой женщины. Потом он открыл окно и хрипло сказал:

- Иди скорей, я жду.

Мэри вздрогнула и, прикрыв рукой грудь, пошла к нему.

Задохнувшись, Бернс проснулся. На улице шумел ливень. 3

Той же ночью Виткевича разбудил стук в дверь. Он открыл глаза: за окном занимался серый рассвет. По подоконнику ходили голуби и сонно ворковали.

- Кто там? - спросил Иван, поднимаясь с постели.

- Открой, именем эмира!

Иван набросил халат и отворил дверь. На пороге стояли два воина. Один из них протянул Ивану записку. Иван засветил свечу и прочел:

"Русский друг! Делай все так, как тебе скажут Джелали и Давлят. Эмир Дост".

- Что я должен делать? - спросил Виткевич.