Они побежали обратно тем же путем, по которому Рейт пришел, к западной стороне южного холма. Пока они бежали, Рейт, тяжело дыша, посвятил его в подробности своего плана.

Анахо глухо спросил:

– Ты все это… сделал ради меня? Ты специально спустился вниз на поле?

– Не ломай себе над этим голову. Сейчас мы должны быть поблизости этого большого белого куста. Где бы нам тут спрятаться?

– В кусте – он может сослужить нам эту службу ничуть не хуже, чем что‑нибудь другое. Следи за охотниками – они выставили посты. До наступления темноты они должны соблюдать расстояние в восемьсот метров. Пока мы еще находимся внутри безопасной зоны. Но эти четверо за нами наблюдают.

– Темно станет через несколько секунд. Наш план выглядит следующим образом: мы бежим точно на запад на тот земляной вал. Оттуда мы пробираемся к зарослям коричневого кактуса, а затем вдоль южной окраины. Очень важно, чтобы мы все время были вместе.

Анахо жалобно взмахнул рукой.

– А как нам это удастся? Ведь нам даже нельзя крикнуть. Охотники нас сразу услышат.

Рейт протянул ему конец троса:

– Крепко держись за него. И если мы все‑таки потеряемся, то встречаемся с западной стороны той желтой группы деревьев.

Они подождали наступления темноты. Сбоку игрового поля строились молодые дирдиры; среди них были видны и опытные охотники. Рейт посмотрел на восток. Из‑за специального освещения, а также атмосферы, поле казалось открытым и простиравшимся до самого горизонта. Лишь пристально вглядываясь, Рейту удалось рассмотреть восточную стену.

Наступила темнота. Освещение затемнилось до красного, затем замерцало и погасло. Далеко на севере светился лишь единственный пурпурный луч, чтобы обозначить направление. Освещением он не служил. Темнота была кромешной. Охота началась. С севера донеслись охотничьи выкрики дирдиров: угнетающие вопли и вой.

Рейт и Анахо побежали на запад. Время от времени они останавливались, чтобы вслушаться в темноту. Справа от них раздался угрожающий звон. Они неподвижно замерли. Звон и шаги исчезли вдали.

Они достигли намеченного ими холма и направились дальше, к зарослям кактуса. Поблизости что‑то находилось; они снова остановились и прислушались. На их напряженные нервы и уши будто бы что‑то подействовало, словно подсказывая остановиться.

Откуда‑то издалека, сверху раздался многоголосый крик и пронесся по всему полю туда и обратно; затем второй и третий.

– Охотничьи крики Всех Семи, – прошептал Анахо. – Традиционный ритуал. Сейчас все охотники, присутствующие на поле, должны откликнуться Семерым. Голоса сверху замолчали; со всех концов охотничьего поля сквозь тьму раздались ответные охотничьи вопли. Анахо потихоньку толкнул Рейта.

– Пока они перекрикиваются, мы можем беспрепятственно передвигаться. Пошли.

Они помчались длинными прыжками; их ноги заменяли им глаза. Крики охотников прекратились. Снова стало тихо. Рейт наступил на большой камень, и это вызвало сильный грохот. Они замерли и крепко сжали зубы.

Никакой реакции не последовало. Они шли дальше и дальше, пытаясь ногами нащупать кактусы, но все время натыкались на твердую почву и пустоту. Рейт стал опасаться, что они уже проскочили мимо кактусов, что зажгутся огни и они с Анахо предстанут перед глазами зрителей и охотников.

Прошло семь минут затемнения, как прикинул Рейт. Самое позднее через минуту им надо найти край зарослей кактусов! Шорох! Явно человеческие шаги – кто‑то бежал примерно в десяти метрах от них. Через мгновение резкий глухой удар, резкий шепот, затем бряцание охотничьего оружия. Шорохи прекратились. Снова стало тихо.

Через несколько секунд они добежали до кактусов.

– К южной стороне, – прошептал Рейт. – А затем по‑пластунски к середине стены.

Они продирались сквозь жесткие стебли и чувствовали острые, торчащие во все стороны колючки.