– А как же в этом случае с парованием?

– Оно становится сложнее и гениальным образом напоминает систему дирдиров. Каждый тип совместим максимум с двумя типами противоположного пола.

Рейт не мог более скрывать приступ веселья. Анахо слушал его с полуугрюмым, полужалобным выражением лица.

– Что с тобой? – спросил Рейт. – Насколько ты уже в это втянулся?

– Не слишком далеко, – ответил Анахо. – По определенным причинам я носил Голубое и Розовое без того, что со мной совершили требуемые «таинства». Я был объявлен изгнанным и был лишен всех прав и ранга. Это положение я объяснил еще при первой нашей встрече.

– Странное преступление, – удивлялся Рейт.

Теперь же Анахо был вынужден спасать свою жизнь в искусственно созданной копии Сибола.

Улица, ведшая к Стеклянному Дому, стала еще шире, будто бы строители попытались приблизить ее размеры к размерам гигантского, сооружения. Те, кто шел по шуршащей белой поверхности – дирдиры, дирдир‑люди, простые рабочие в серых плащах – казались такими же искусственными и нереальными, как фигуры в классических авангардистских произведениях. Все они смотрели строго перед собой и проходили мимо Рейта и Треза, вроде те были абсолютно прозрачными.

Ярко‑красные и пурпурные башни возвышались по обе стороны от них. Перед ними был Стеклянный Дом, он отодвигал все остальные на второй план. Это производило впечатление на всех и, в том числе, на Рейта. Произведения дирдиров были несовместимы с человеческой психикой. Чтобы выдержать такое окружение, человеку нужно было бы наверняка отказаться от всего, им унаследованного и подчинить себя мировоззрению дирдиров.

Они подошли к двум другим мужчинам, закутанным так же, как и они в серые плащи. Рейт обратился к ним:

– Может быть, вы поможете нам с информацией. Мы хотим посетить Стеклянный Дом, но не знаем, как это сделать.

Оба человека недоверчиво и испытующе на него посмотрели. Это были отец и сын – оба маленькие, с круглыми лицами, маленькими круглыми животиками и тонкими руками и ногами. Старший ответил писклявым голосом:

– Нужно просто подняться наверх по серому пандусу. Больше ничего знать не нужно.

– Вы тоже направляетесь в Стеклянный Дом?

– Да. В двенадцать часов дня состоится особая охота на известного негодяя и возможно, что сегодня свершится правосудие.

– Мы ничего об этом не слышали. Кто этот негодяй?

Оба посмотрели на него с большим сомнением, вероятно, по причине их врожденной недоверчивости.

– Изгой, богохульник. Мы – стиральщики на производственной фабрике номер четыре; у нас информация непосредственно от дирдир‑людей.

– Вы часто ходите в Стеклянный Дом?

– Довольно часто, – коротко и ясно ответил отец. Сын добавил:

– Это разрешено, поощряется дирдир‑людьми и ничего не стоит.

– Пойдем, – напомнил отец. – Нам нужно торопиться.

– Если вы не возражаете, – сказал Рейт, – мы пойдем за вами и воспользуемся вашими знаниями.

Отец без большого воодушевления дал свое согласие:

– Мы больше не будем задерживаться.

С втянутыми головами оба пошли дальше. Походка, характерная для рабочих Сивиша. Рейт и Трез приняли такую же позу и последовали за ними. Стены возвышались перед ними, словно стеклянные утесы. В местах, где сквозь стену пробивался свет внутреннего освещения, проступали бледно‑красные мерцающие пятна. Вдоль боковых сторон виднелись пандусы, эскалаторы, которые разноцветно переливались пурпурным, ярко‑красным, светло‑фиолетовым, белым и серым цветами – все они вели на разные уровни.