– А награда? – завопил я, заподозрив, что меня прокатили.

Но когда, разъяренный, выбежал в коридор в чем мать родила, Хеллфиш объяснил, что главную награду, Умноженную эссенцию жизни, получит каждый из нас, но уже своими настоящими персонажами.

– Войдешь в Дис и попадешь на прием к Эйниону, – подтвердил Кетцаль. – Главное не опоздать.

– Алекс, возьми, – Кэрри, отвернувшись, протянула полотенце, но я отмахнулся.

– А если опоздаю?

Хеллфиш оторвался от уже ополовиненной бутылки шампанского и ответил:

– Пришлют по почте. – Отставив руку с праздничным пойлом в сторону, он схватил меня за голову, ткнулся лбом в лоб и счастливо заорал в лицо: – Мы сделали это!!!

Глава 36. Что сказал Спящий

Проснулся я только в обед, разбитый и в одежде. «Домашний доктор» помог справиться с алкогольной интоксикацией, контрастный душ привел в чувство, и в голове зашевелились воспоминания, то вспыхивая яркими образами, то ускользая.

Я помнил точно, что вчера мы победили Аваддона и праздновать начали чуть ли не сразу же, выбравшись из капсул. События до ужина вспоминались легко, а вот дальше – только обрывки воспоминаний.

К лифтам мы прорывались через столпотворение медиа, и уже тогда языки союзников заплетались. Даже я не удержался и все-таки выдул бутылку фантастически дорогого шампанского, которым меня угостил Мейстер.

– «Кристал Брют», – сказал он и добавил еще что-то непонятное.

Дух дорогого спиртного витал во всех коридорах отеля. Стены вспыхивали голографическими фейерверками, народ шумел и гремел, ко мне постоянно привязывались какие-то люди: мужчины жали руку, женщины обнимали и целовали…

Гомонящей толпой мы добрались до зала торжеств. Вместо обычного ужина устроили фуршет – без столиков и сцены, зато с Октиусом, который и сам, казалось, уже поддал, и вел церемонию закрытия Игр насколько же торжественно, настолько разгульно. Отчетливо помню, как он на глазах у миллионов зрителей поспорил с Цветиком и начал с ним бороться. На руках.

– Я на победителя! – вопил прыгающий от возбуждения Джокер.

Живо откомментировав хайлайты боя с Аваддоном, Октиус все-таки задал вопрос, интересовавший всех зрителей:

– Алекс, почему ты не поставил в известность рейд о том, что собираешься сделать?

Союзники забурлили, выдавая свои версии, заорали, перебивая друг друга, а я улыбнулся, качнул головой на них:

– Вот поэтому. Спорили бы до вечера и до боя так и не дошли.

– Ты же понимаешь, что рисковал? – продолжал жать Гай Бэррон. – А если бы ты не уложился в час действия способности воскрешения павших? Или механика оказалась иной, и бой пришлось бы начинать сначала?

– Понимаю, – серьезно ответил я. – Потому и мучился угрызениями совести. Ведь если бы не получилось, никто бы не поверил, что это было ненастоящее предательство.

Неожиданно появилась Хлоя Клиффхангер, хмурая и с натянутой улыбкой. Выступив, она пригласила нас похлопать Кирану Джексону. Никто и не подумал. Директор выступил сначала перед нами и зрителями, а потом перед журналистами, радуясь нашему успеху так бурно, что поверить в его искренность было невозможно.

Я просто отдался волне всеобщего веселья, и даже от кислой физиономии Кирана праздник не скис. Мы получим двадцать четыре эссенции! Союзники заверили, что не будут их использовать и приберегут на случай, если «Сноусторм» кинет меня с наградой.

Потом вместе со всей командой организаторов, включая Октиуса, мы поперлись в «Бум-бум», и с того момента все вообще как в тумане. Помню только, что девчонки вели себя разнузданно, а проснувшись, я обнаружил, что у меня все лицо и шея в помаде и засосах.