Малец вдруг рванулся вперед и громко гавкнул.

Сгэйль остановился так резко, что Лисил оступился под тяжестью качнувшегося шара.

– Впереди какое‑то жилище, – сказал Сгэйль.

– Да кто может жить в таких местах? – удивился Лисил.

Пройдя последние несколько шагов по мутной воде, они выбрались на сухую полянку, посреди которого торчала небольшая, крытая соломой хижина. Жалкое подобие сада, которое окружало ее, выглядело совершенно заброшенным, пустой куриный загон покосился и прогнил. Над крышей хижины склоняла мокрые ветки старая ива.

Малец принялся обнюхивать загон, а Лисил постучал в дверь.

– Эгей! – нерешительно окликнул он.

Не дожидаясь ответа, полуэльф пинком распахнул дверь и вошел в хижину, волей‑неволей увлекая за собой Сгэйля. Магьер шагнула следом – и тут же прикрыла ладонью рот и нос. В единственной комнате хижины стояла невыносимая вонь.

– Чем это так пахнет? – спросила Винн.

– А вон чем, – указал пальцем Лисил.

На полуразвалившейся кровати, укрытый до подбородка одеялом из мешковины, лежал старик. Он был мертвее мертвого, и кожа на лице, прикрытом редкими растрепанными волосами, пожелтела и скукожилась.

– Он, должно быть, умер во сне, совершенно один, – ахнув, проговорила Винн. – Как это печально!

Магьер прикинула, что старик скончался чуть меньше месяца назад, и мысленно согласилась с Винн: смерть в одиночестве – дело невеселое.

– Хвала небесам! – воскликнула Винн.

Магьер резко обернулась. Девушка смотрела вверх, и в ее изнуренном взгляде светилось ликование.

На потолочных балках и вдоль стен – повыше, чтобы уберечь от сырости и четвероногих грабителей, – были развешаны холщовые мешки. На высокой полке над очагом выстроились в ряд жестяные коробки и неглазированный глиняный кувшин. Винн направилась прямиком к очагу и принялась рыться в разносортной утвари. Морща лоб, она обследовала изрядно закопченный чугунный котелок.

– Ржавчины не видно, – сообщила она. – Будем надеяться, что в этих мешках отыщется овсяная крупа или горох.

Винн отставила котелок, схватила глиняный кувшин и приподняла крышку.

– А‑ах! – простонала она так, словно обнаружила бесценное сокровище. – Это же мед… о‑о… галеты с медом!

Лисил покачал головой:

– Просто вскипяти воды… пока мы не подыщем хозяину этого дома более подходящее место для упокоения.

Магьер окинула взглядом старика.

– Пожалуй, стоит заодно избавиться и от его постели.

Хозяйничать в жилище мертвеца было как‑то неловко, но кто из них сейчас отказался бы заночевать под крышей и отведать на ужин домашнюю стряпню, а не опостылевшую дичь? Лисил и Сгэйль закатали мертвого старика в дерюгу и вынесли во двор, чтобы похоронить. Магьер затолкала шар в дальний угол и уселась на полу, между тем как Оша добросовестно помогал Винн.

– Пойди во двор, поищи дождевые бочки, – с намеком в голосе велела ему Винн. – И смотри не принеси вместо дождевой воды болотной.

Длинное лицо Оши помрачнело. С глубоко пристыженным видом он взял чугунный котелок и двинулся к двери. Вскоре вернулись Лисил и Сгэйль, но анмаглахк почему‑то остановился на пороге.

– Мне бы надо разведать окрестности, – сказал он, – чтобы нам окончательно решить, куда двигаться.

– Да брось ты это дело, – посоветовал Лисил, устраиваясь рядом с Магьер. – Отдыхай себе, а разведку оставим на утро.

Но когда Магьер оглянулась, Сгэйля в дверях уже не было.

* * *

Вельмидревний Отче, пребывавший в древесном алькове своего гигантского дуба, был безмерно встревожен.