— Дорогая, — сказала она, — отнеситесь к этой банальной истории с долей юмора. Она не так трагична, и я помогу вам выпутаться из нее… Истина заключается в том, что при всем очаровании, которым вы обладаете, вы не умеете удержать мужчину. Я научу вас… Почему ваш муж вьется вокруг Шанталь, которую вы превосходите и телом, и лицом, и умом? Шанталь, у которой вся красота уже давно от институтов красоты, от лифтинга, который делают пластические хирурги? Да потому, что она создает у него впечатление, будто любима и другими, потому, что она говорит ему: «Сегодня вечером я не могу, такой-то… Завтра? Ах нет, завтра я встречаюсь с таким-то…» Послушайте, дружок, вы мне симпатичны. Каждая молодая женщина нуждается в верной подруге. Так случилось, что я сейчас свободна, станьте для меня сестрой; выходите со мной в свет, я покажу вам, как надо обходиться с мужьями… Посмотрите на моего: он вымуштрован!

— Но у меня нет ни малейшего желания муштровать Франсиса… Я люблю его и хочу, чтобы он любил меня…

— Естественно… Это и есть наша цель; тем не менее нужно подумать о способах. А они с сотворения мира одни и те же — надо кокетничать, вызывать ревность и, в небольших дозах, льстить… Франсис писатель, он наверняка придает чрезмерное значение своим книгам. Вы сумеете поговорить с ним о творчестве?

Жюльетта глубоко вздохнула, оглядела заплаканными глазами лежащие повсюду книги.

— Я надеюсь… Но я так его люблю, что часто чувствую себя недостойной… Я не осмеливаюсь судить его.

— Какое самоуничижение! — воскликнула Соланж.

— Вы не можете понять, — сказала Жюльетта страстно. — Никто не знает, какой человек Франсис… Прежде всего он знает все, он так одарен, что творит чудеса; он, как Бальзак, пишет роман за один месяц… но это не главное: в повседневной жизни он очаровательный, великодушный, нежный. Он угадывает желание женщины раньше, чем она сама осознает его. Жить рядом с ним — восторг!

— Правда? — спросила Соланж и вдруг вскинула голову, словно боевой конь, услышавший звук трубы. — Правда?.. Я таким его никогда не видела.

— Вы едва знаете его, — сказала Жюльетта. — До этой фатальной встречи с Шантальон редко выезжал куда-нибудь и никогда — без меня. Но вот уже шесть недель он избегает меня. Он находит предлоги для поездок, чтобы присоединиться к ней. Этим летом он оставил меня одну в деревне, а сам отправился в Далматию и в Пуйи.

— В Пуйи? — переспросила Соланж заинтересованно, потому что накануне ей рассказали о Бари и о каблуке итальянского сапога.

— А сейчас он сказал мне, что на уик-энд хочет поехать к вам в Марли, но что меня вы не пригласили… Шанталь там будет?

Соланж на мгновение отвела взгляд от этого пылающего лица, потом, решившись, посмотрела Жюльетте прямо в глаза.

— Она должна быть там, — сказала она. — Я не знала… Франсис сказал мне, что вы терпеть не можете уик-энды. Потому я вас и не пригласила… Но теперь я устрою все иначе… Под каким-нибудь предлогом я отложу визит Шанталь до Пасхи или до Троицы и оставлю только тех гостей, которые не помешают мне найти время серьезно поговорить с вашим мужем… Обещаю вернуть его вам раскаявшимся и разочарованным.

— Разочарованным?

— Да, разочарованным в своих иллюзиях относительно Шанталь… Я открою ему истинную Шанталь, она очень далека от того, какой он представляет ее себе… Ну что вы, дорогая? Вы по-прежнему выглядите испуганной пойманной птичкой… Я чувствую, как ваши крылышки отчаянно бьются в моей руке.

Жюльетта заколебалась:

— Но… я считала вас лучшей подругой Шанталь.