|
— Мадам… Каль. — Да, я по-прежнему ношу это имя, сэр Джеффри. Он рассмеялся. — Вот не думал, что весть о моем рыцарском звании распространится так далеко. — Все новости распространяются, дай только время. Некоторое время он молча рассматривал ее. Тронутые сединой волосы в целом сохранили тот блестящий золотистый цвет, который он помнил со времен их молодости. На лице появились морщины, но меньше, чем он ожидал. Скулы были такие же высокие, губы полные, а голубые глаза блестели даже в полумраке леса. — Ах, мадам, у меня просто дыхание перехватило, потому что вы по-прежнему прекрасны. Наверно, мне не следовало удивляться этому. — Чистое везение, — ответила она, по-девичьи залившись краской. — Время пощадило меня, да и отец научил, как поддерживать здоровье, и я старательно следую его советам. Даже сейчас, когда его больше нет. — О господи! Я не решаюсь спросить… — В прошлом году у него случился удар. — Мне очень жаль. Он был замечательный человек. Она снова улыбнулась и кивнула. — Хорошая смерть, если это слово здесь уместно. Хотелось бы и мне уйти так же быстро. — А ваш сын, как он поживает? — Хорошо, с уверенностью могу сказать. Он живет со мной, не так далеко отсюда. Чосер не знал, как сформулировать следующий вопрос, учитывая то, как необычно сложилась их жизнь. — И чем он… занимается? — Изготавливает мебель и другие вещи из дерева. С безупречным мастерством. — В таком случае вам есть чем гордиться. Но вы никогда… В смысле, вы не… — Вышла снова замуж? — Она рассмеялась. — Нет. Чтобы быть хорошей женой, нужно оставить семью, а у меня не было такого желания. Вы знаете, что собой представляет моя семья, и, уверена, понимаете меня. — Она опустила взгляд, как бы под наплывом воспоминаний. — А как ваша жена? До нас доходили слухи, что она прекрасная женщина. — Скончалась семь лет назад. — Теперь настала очередь Чосера повесить голову. — Наш брак нельзя было назвать идеальным, но то, что говорилось насчет нее, истинная правда — она была добрая, славная женщина. Если у нас что и не сложилось, это целиком моя вина. Да простит меня Бог, время от времени в моем сердце оживал образ другой. Слишком часто, должен признаться. — Он поднял голову и посмотрел в глаза Кэт. — Мне так и не удалось избавиться от этого наваждения. — Я тоже сделаю вам признание — вы всегда жили в моем сердце. И в моих молитвах, как я и обещала. — По-видимому, эти молитвы обладают великой силой, поскольку жизнь ко мне благосклонна. — До нас доходили слухи о ваших успехах, новых назначениях, рыцарском звании… о ваших прекрасных произведениях! Должна признаться, я прочла все, что мне удалось заполучить. — Она наклонилась к нему, блестя глазами. — Правда-правда, мой лорд Чосер, ваши «Кентерберийские рассказы» сильно взволновали меня! И, думаю, нет нужды объяснять почему. А ваша Мещанка из Бата! Вы превосходно схватили ее характер. Конечно, в вашем изложении она болтает много лишнего, согласитесь! Но она изумительное создание, по-житейски мудрое и достойное подражания. Насладившись ее восторгом, Чосер спросил: — А «История лекаря»? Что вы думаете о ней? Последовала пауза. — Я предпочла бы лучший конец, хотя он мало отличался бы от того, что на самом деле произошло с рыцарем в нашем путешествии. |
