Выгнанная из заведения, где меня оставил Фредди, я дошла до заправки, попросила ключ от общественной уборной и немного умылась, после чего я доехала автостопом с водителем, высадившим меня в нескольких кварталах от спортзала.

В кармане брюк у меня были ключи от шкафчиков. Я осталась у двери, ожидая возможности войти не привлекая внимания, и, увидев, как три человека приближаются ко мне, разговаривая между собой, я незаметно присоединилась к группе. Я пересекла холл с ресепшеном, и, подойдя к лестнице, столкнулась с одним из служащих, который сомневался, здороваться ли со мной, удивлённый цветом моих волос. Я не разговаривала ни с кем в спортзале — полагаю, у меня была репутация высокомерной или глупой, но другие члены этого заведения знали меня в лицо, а несколько служащих даже по имени. Я поднялась в раздевалку и с таким отчаянием вывалила содержимое своих шкафчиков на пол, что одна женщина спросила меня, не потеряла ли я что-нибудь. Я отпустила ряд проклятий, потому что не нашла ничего, чтобы помогло мне мысленно улететь, пока она неотрывно наблюдала за мной в зеркало. «Что Вы смотрите, сеньора?» — прокричала я ей, и тогда увидела себя в том же самом зеркале, в котором видела меня она, и не узнала этого лунатика женского рода с цветными глазами, пятнами на коже и каким-то чёрным животным на голове.

В любом случае я заперла всё в шкафчиках, выбросила в мусор свою грязную одежду и сотовый телефон, который мне дал Брэндон Лиман и чей номер знали убийцы. Чуть погодя я приняла душ и быстро вымыла волосы, думая, что смогу продать и другую фирменную сумку, которая все ещё находилась в моём распоряжении, чего было бы достаточно, чтобы колоться ещё несколько дней. Я надела чёрную одежду, положила сменную в пластиковую сумку и даже не попыталась накраситься, потому что дрожала с ног до головы, а руки едва меня слушались. Женщина продолжала там находиться, завёрнутая в полотенце и по-прежнему с феном в руке, хотя её волосы были сухие,—она шпионила за мной, выясняя, стоит ли ей звонить в службу безопасности. Я попыталась улыбнуться и спросила, не хочет ли она купить мою сумку, я сказала ей, что это настоящий Луи Виттон, и что она почти новая, что у меня украли кошелёк, и мне нужны были деньги, на которые я бы вернулась в Калифорнию. Гримаса презрения пронзила её лицо, но женщина, побеждённая жадностью, всё же подошла, чтобы рассмотреть сумку, и предложила мне сто долларов. Я показала ей неприличный жест пальцем и поспешно вышла.

Я не ушла далеко. С лестницы открывался полный вид на зону ресепшена, и через стеклянную дверь, я различила машину Джо Мартина и Китайца. Возможно, они останавливались там каждый день, зная, что рано или поздно я приду в клуб, или же некий доносчик предупредил их о моём приходе, в случае чего один из них должен был искать меня внутри здания.

Мне удалось победить панику, которая на мгновение сковала меня, и я вернулась в салон спа, занимающий крыло здания, со своим Буддой, подношениями в виде лепестков, музыкой птиц, ароматом ванили и кувшинами с водой с кусочками огурца. Массажисты обоих полов отличались бирюзовой одеждой, остальной персонал составляли почти одинаковые девушки в розовых платьях. Поскольку я знала привычки спа-салона, бывшего единственной роскошью, которую мне позволял Брэндон Лиман, я смогла незаметно проскользнуть по коридору и войти в одну из кабинок. Я закрыла дверь и включила свет, показывая, что занято. Когда горел этот красный свет, никто не беспокоил. На столе находился водонагреватель с листьями эвкалипта, плоские камни для массажа и несколько банок с косметикой. Я отвергла кремы и в три глотка выпила бутылку лосьона, но если там и содержался алкоголь, его количество было минимальным и не помогло мне.

В кабинке я была в безопасности, по крайней мере, на час, что составляет стандартное время процедуры, но очень скоро я не на шутку стала беспокоиться в этом замкнутом пространстве без окна, с одним лишь выходом и этим резким запахом стоматологии, выворачивающим мне кишки.