Желание броситься бежать было непреодолимым, но я заставила себя идти по коридору как можно спокойнее. Я стала искать выход для персонала, который должен был быть поблизости. Я прошла перед несколькими закрытыми кабинками, пока не обнаружила самую широкую дверь, которую чуть погодя толкнула и оказалась на служебной лестнице. Атмосфера там очень отличалась от дружелюбной вселенной спа: кафельный пол, неокрашенные цементные стены, суровый свет, неповторимый запах сигарет и женские голоса на лестничной площадке нижнего этажа. Целую вечность я прождала, приклеившись к стене, не имея возможности ни пойти вперёд, ни вернуться обратно, но, в конце концов, женщины закончили курить и ушли. Я смыла крем, оставила полотенце и халат в углу и спустилась в подвал здания, который мы, члены клуба, никогда не видели. Я открыла дверь наугад и оказалась в большой комнате, пересечённой водопроводными и воздушными трубами, где громыхали стиральные и сушильные машины. Выход вёл не на улицу, как я ожидала, а в бассейн. Я вернулась назад и сжалась в углу, скрытом горой использованных полотенец, в этих невыносимом шуме и жаре прачечной; я не могла сдвинуться до тех пор, пока Джо Мартин не сдался и не ушёл.

Проходили минуты в этой оглушительной подводной лодке, и страх попасть в руки Джо Мартину сменился крайней необходимостью улететь. Я не ела в течение нескольких дней, у меня было обезвоживание, вихрь в голове и спазмы в желудке. У меня затекли руки и ноги, я видела головокружительные спирали из цветных точек, словно в кошмаре, вызванном ЛСД. Я потеряла ощущение времени, возможно, прошёл час или несколько, я не знаю, спала ли я или на мгновения теряла сознание. Предполагаю, что в это время входили и выходили служащие постирать одежду, но они меня не обнаружили. Наконец я выползла из своего укрытия и с огромным усилием встала вообще и пошла на свинцовых ногах, держась за стены и испытывая головокружение.

Снаружи всё ещё был день, возможно, что уже шесть или семь часов вечера, и бассейн был полон народу. Это, пожалуй, самое загруженное время в клубе, когда в массовом порядке сюда прибывали офисные работники. Это также был час, когда Джо Мартин и Китаец вынуждены были готовиться к своей ночной деятельности, и наиболее вероятно, что они всё же ушли. Я упала на один из откидных стульев, вдыхая клубы хлора, исходящие от воды, не отваживаясь нырнуть, потому что я должна была быть готовой к побегу в случае необходимости. Я заказала фруктовый коктейль у официанта, ругаясь сквозь зубы, потому что они подавали только полезные, безалкогольные напитки, и записала его на свой счёт. Я сделала два глотка этой густой жидкости, но она показалась мне отвратительной, отчего пришлось её тут же оставить. Тратить время и дальше было бесполезно, и я решила рискнуть пройти перед стойкой регистрации, в надежде, что доносчик, предупредивший этих злодеев, не вернётся. Мне повезло, и я беспрепятственно вышла.

Чтобы достичь улицы, нужно было пересечь парковку, которая в этот час была полна машин. Издалека я увидела члена клуба, сорокалетнего мужчину в хорошей форме, клавшего свою сумку в багажник, и я, краснея от унижения, подошла к нему и спросила, располагает ли он временем, чтобы пригласить меня чего-нибудь выпить. Не знаю, откуда во мне взялась смелость. Удивлённый таким прямым натиском, мужчина немного замялся, изучая меня; если он и видел меня раньше, то не узнал, и я не соответствовала его представлениям о шлюхах. Он рассмотрел меня с головы до ног, пожал плечами, сел в машину и уехал.

За своё короткое существование я совершила много безрассудств, но до этого момента я никогда не унижалась подобным образом. Случившееся с Феджевиком было похищением и изнасилованием, это произошло из-за моего легкомыслия, а не из-за наглости.