Церемония, проводимая женщинами в чреве Пачамамы, определённо увязывалась в моей голове с этим поистине фантастическим Чилоэ, а также, причём каким-то странным образом, и с моим собственным телом.

В прошлом году рушилось само моё существование, я считала, что жизнь кончена, а тело безвозвратно запятнано. Теперь же я самодостаточна и с уважением отношусь к собственному телу, чего не было раньше, когда я жила, то и дело осматривая себя в зеркале с цельювыявить малейший недостаток. Я нравлюсь себе такой, какая есть, и ничего не хочу менять. На этом благословенном острове ничто не подпитывает мои дурные воспоминания, хотя я и прилагаю усилия, записывая их в дневник, чтобы со мной не произошло уже случившееся с Мануэлем, который запер свои воспоминания в пещере, и стоитими пренебречь, как они нападают на него по ночам, точно бешеные собаки.

Сегодня я поставила на письменный стол Мануэля пять цветов из сада Бланки Шнейк— пожалуй, последние цветы в этом сезоне, которые он так и не сумел оценить, мне же небольшой букетик подарил тихоесчастье.Естественно приходить в восторг от цветного, когда в твоей жизни было всё серым. Этот минималистичный букетикидеален: стеклянная ваза, пять цветков, насекомое, свет из окна. И ничего больше. И вполне справедливо, что вспоминать темноту прошлого теперь мне многого стоит. До чего же долго длился мой подростковый возраст! Он был настоящимпутешествием по подземелью.

Моя внешность для Брэндона Лимана была важной частью его бизнеса: нужно было выглядеть невинно, просто и свежо, как девушки,работавшие в казино. Подобный образ внушал доверие окружающим и не слишком отличал меня от них. Ему нравились мои светлые волосы, настолько короткие, что я выглядела почтикак мужчина. Ещё шеф заставлял меня носить элегантные мужские часы на широком кожаном ремне, скрывающеммою татуировку на запястье, которую я, несмотря на всё его желание, отказывалась выводить с помощью лазера. В магазинах Брэндон просил меня пройтись в выбранной им для меня одежде, а сам при этом крайне развлекался моими натужными позами начинающей модели. Я так и не поправилась, хотя ипоглощала исключительно полуфабрикаты быстрого приготовления и, пожалуй, ничего другого и вдобавок теперь куда меньше занималась физическими упражнениями. Я уже не бегала, чем раньше занималась регулярно, поскольку мне было неприятно, что Джо Мартин и Китаец постоянно ходили за мной по пятам.

Раза два Брэндон Лиман приглашал меня в номер гостиницы на бульваре Стрип, заказывал нам шампанское и желал, чтобы я медленно раздевалась перед ним. В то время как он ужеплавал со своей белокожей женщиной, не выпуская из рук стакан с бурбоном и совершенно меня не касаясь. Поначалу я всё делала застенчиво, однако вскоре поняла, что это всё равно, что раздеваться в одиночестве перед зеркалом, весь эротизм моего шефа ограничивался лишь иглой и стаканом. Лиман всё повторял, как мне повезлоработать с ним, ведь других девушек не на шутку эксплуатировали в массажных салонах и борделях: бедняжки не видели дневного света, и вдобавок их сильно избивали. Знала ли я, сколько сотен тысяч сексуальных рабынь находится в Соединённых Штатах? Кто-то приехал сюда с Балкан и Азии, хотя большинство были американками, похищенными прямо с улицы, со станций метро и из аэропортов, либо сбежавшими из дома ещё в подростковом возрасте.Несчастных держали взаперти и накачивали наркотиками, им приходилось обслуживать тридцать, а то и более мужчин за день, и при отказе к девушкам применяли электрический ток. Эти женщины были невидимы, на один раз и не стоили ничего.Были и заведения, специализирующиеся на садизме, где предоставлялось право мучить девушек как только клиентам заблагорассудится: пороть, насиловать и даже убивать, если они заплатят соответствующую цену.