— Если бы это было так просто, то все бы поступали в хорошие университеты, — говорит Питер, выступая перед маленькой группой детей, которые толпятся около дивана. Питер только что узнал, что его досрочно приняли в Гарвард. — Биоинженерия — это надежда будущего, — продолжает он, когда я хожу вокруг в поисках Мэгги. Я нахожу ее сидящей в углу вместе с Мышью. Мышь выглядит так, словно ее здесь держат в заложниках.

— Честно, Мэгги, — говорит она. — Питеру так повезло. Мы же всегда радуемся, когда кто-нибудь из Каслбери поступает в Гарвард.

— Это не имеет к нам никакого отношения, — считает Мэгги.

— Не могу поверить, что Питера приняли в Гарвард, — говорит Лали, останавливаясь по пути на кухню. — Разве это не прекрасно?

— Нет, — отрезает Мэгги.

Все очень рады за Питера — все, похоже, кроме Мэгги. Я могу понять охватившее ее отчаяние. Мэгги — одна из миллиона подростков, которые не имеют представления, что дальше делать со своей жизнью, как Себастьян или как Лали. А когда близкий тебе человек точно знает, что его ждет в будущем, то ты начинаешь еще сильнее переживать из-за своей нерешительности.

— Гарвард всего в полутора часах езды, — успокаивающе говорю я, пытаясь отвлечь Мэгги от того, что ее на самом деле беспокоит.

— Не важно, насколько он близко или далеко, — печально говорит она. — Гарвард — это не просто какой-то старый колледж. Если ты идешь в Гарвард, то становишься одним из тех, кто закончил Гарвард, и до конца твоих дней люди будут говорить о тебе: «Он учился в Гарварде»…

Может, это потому, что я никогда не поступлю в Гарвард и завидую, но я ненавижу все эти аристократические разговоры. Человек не должен определяться тем, какой институт он закончил. Хотя, похоже, в жизни все иначе.

— И если Питер потом всегда будет парнем, который «учился в Гарварде», — продолжает Мэгги, — то я всегда буду девушкой, которая нигде не училась.

Мы с Мышью обмениваемся взглядами.

— Если ты не против, я сбегаю за пивом, — говорит мне Мышь.

— Вот Мышь собирается в Йель, — говорит Мэгги, провожая Мышь взглядом. — Она будет девушкой, которая «училась в Йеле». Иногда я думаю, что Мышь и Питер должны встречаться. Они бы идеально подошли друг другу. — В ее голосе слышится неожиданная обида.

— У Мыши есть парень, — мягко говорю я. — Припоминаешь?

— Точно, — вспоминает она. — Но мы его никогда не видели.

Она отмахивается от меня, у нее нарушена координация, и я понимаю, что она пьяна.

— Давай прогуляемся.

— На улице холодно, — протестует Мэгги.

— В самый раз для нас.

Выходя на улицу, мы проходим мимо Себастьяна и Лали: Лали привлекла его к работе — доставать мини хот-доги из духовки и класть их на тарелку.

— Мы скоро будем! — кричу им я.

— Хорошо. — Лали едва смотрит в нашу сторону. Она что-то говорит Себастьяну, и он смеется. На какую-то секунду я чувствую себя неспокойно. Затем я пытаюсь увидеть и светлую сторону происходящего: по крайней мере, мой парень и моя лучшая подруга неплохо ладят друг с другом.

Когда мы выходим, Мэгги хватает меня за руки и шепчет:

— Как далеко ты можешь зайти, чтобы получить то, что ты хочешь?

— Что? — спрашиваю я. На улице холодно, наше дыхание превращается в пар, который напоминает мне летние облака.