– Ты что сюда пришла? Тебе делать больше нечего? – грубовато спросил ее отец, но в голосе его все равно звучала глубокая привязанность к дочери.

– Я все закончила, – ответила она. – Теперь хочу искупаться. Кризи вот жду.

Кризи поднял с земли большой камень и положил его на стену.

– Все еще беспокоитесь, что я могу утонуть? – насмешливо спросил он.

– Нет. Мне надо с вами поговорить.

– О чем?

– Это я вам скажу, когда мы искупаемся.

– Давай, Кризи, иди, – сказал Пол. – Плавай, пока солнце не зашло. Здесь совсем ерунда осталась, через несколько минут я все закончу.

Они плавали в проливе. В лучах заходящего солнца казалось, что Комино стал цвета меди. На совершенно спокойном море не было даже легкой ряби, только изредка по водной глади расходились круги, когда рыба выскакивала из глубины на поверхность. Надя развернулась и поплыла обратно в бухту. Кризи же, чувствуя ее напряжение, плыл вперед. Ее состояние тревожило его.

Когда он вернулся, Надя лежала на полотенце, расстеленном на плоской скале. Он лег рядом с ней, подставив тело последним лучам солнца. Прежде чем Надя заговорила, прошло несколько минут.

– Кризи, я вас люблю. – Она подняла руку. – Пожалуйста, не надо меня перебивать. – Ей стоило большого труда подобрать слова. – Я знаю, вы тоже что-то ко мне испытываете, но не хотите дать волю своим чувствам. Знаю, что вы на двадцать лет старше меня и что через месяц уедете и, возможно, больше никогда сюда не вернетесь. – Она повернула голову, пристально взглянула ему в лицо и очень спокойно произнесла: – Но я точно знаю, что люблю вас и, пока вы здесь, я буду вашей женщиной.

Какое-то время он лежал неподвижно, глядя в небо.

– Надя, вы с ума сошли. Все так и есть, как вы сказали, особенно верно то, что я, скорее всего, не вернусь. У нас нет будущего. Что же до вашей влюбленности, то слова эти затерлись от частого использования.

– Я знаю, – ответила она. – Но я их говорила в жизни только один раз, а потом они превратились в печальную шутку, в издевательство над самыми высокими моими чувствами.

Она рассказала ему о замужестве. Лицо его скривилось, он встал и посмотрел на нее сверху вниз.

– Значит, теперь вы тем более должны избегать безысходных ситуаций.

Она лежала, закинув руки за голову. На фоне черного купального костюма ее кожа казалась оливковой. Надя смотрела на него без всякого выражения на лице.

– Я вам нравлюсь?

– Вы же сами знаете, что нравитесь. Но так быть не должно. У этого чувства нет будущего. – Он нагнулся, чтобы взять со скалы одежду. – Вы еще очень молоды. А по сравнению со мной – просто ребенок. Перед вами – вечность. Вы еще успеете найти себе нормального мужа. И разделите с ним жизнь.

Он пытался говорить будничным тоном, без эмоций. Тем самым Кризи хотел придать ее словам смысл случайного нервного срыва. Надя тоже встала.

– Может быть, – таким же ровным тоном сказала она. – Как знать? Но сейчас я разделю ее с вами. – Последняя фраза прозвучала так же буднично, как и слова Кризи.

Он пришел в отчаяние.

– Надя, послушайте, это же просто смешно! Вы говорите об этом так спокойно, словно приглашаете меня в кино. – Внезапно ему в голову пришла новая мысль. – Кроме того, подумайте, что станет с вашими родителями? Я – гость в их доме. Ведь для них это будет страшным оскорблением.

– Они меня поймут. Я поговорю с ними сегодня же после ужина.

– Зачем?

Надя улыбнулась.