– Зачем?

Надя улыбнулась.

– Кризи, хотя мои родители старомодные фермеры, они все равно мои родители, и я их прекрасно понимаю. Мне отлично известно, как с ними надо разговаривать и что им надо объяснять. Если я не буду с ними лукавить, а скажу все как есть, они меня обязательно поймут.

Кризи потерял дар речи. Надя подняла с камня платье и надела его.

– Подождите минуту! – окликнул он ее.

Она обернулась и посмотрела на него, заметив, что удивление на его лице сменяется каким-то странным оцепенением, граничившим чуть ли не с испугом.

– Да что это здесь, черт возьми, происходит такое? Здесь что, рынок какой-то скотный? Мне что ж теперь, только молчать остается, как быку какому-нибудь или бессловесному барану? Сейчас же выкиньте из головы все ваши выдумки. Я в этом безумии участвовать не собираюсь. Ясно вам это?

Надя улыбнулась задумчиво и загадочно.

– Но вы же мне сами сказали, что я вам нравлюсь.

– Вот именно, – выпалил он и тут же спохватился, словно перед ним раскрылся истинный смысл происходившего. – Я сказал, что вы мне нравитесь, но не говорил, что люблю вас. А это, как вам отлично известно, далеко не одно и то же.

– Пока меня и это вполне устраивает, – бросила она через плечо, продолжая подниматься по тропинке.

Кризи так и остался стоять на камне, кляня весь белый свет и совершенно не понимая, что с ним творится.

Но она не пришла, и он лежал в постели, размышляя о том, действительно ли Надя решится обсуждать свои чувства к нему с родителями. Еще Кризи думал, как лучше поступить – просто найти какое-нибудь другое место, где можно было бы закончить свою подготовку, или напрямую, по-мужски поговорить с Полом и попросить его разубедить дочь. Но как он объяснит Полу, к которому относится с глубоким уважением, что его дочь в прямом смысле слова бросается к нему на шею? Кризи от всей души выругал про себя Надю за то, что она впутала его в историю, и забылся беспокойным сном.

На следующее утро он проснулся очень рано и вышел из дому на обычную пробежку. Близ Надура он увидел, как Лаура спускается по тропинке после ранней мессы. Она приветливо помахала ему рукой. Наверное, это был добрый знак, подумал Кризи. Камень в него она по крайней мере не бросила.

Свежий утренний воздух немного развеял его тягостные мысли. Надя, скорее всего, просто решила взять его на испуг – посмотреть на его реакцию. Жесткий отпор, который он ей дал, по логике вещей, должен вернуть ее на землю. Пробежав еще немного, Кризи признался себе, что действительно поддался искушению. Это же надо – молодая, привлекательная женщина, по которой, должно быть, не один мужик сохнет, вот так, просто, взяла и предложила себя ему! А ведь он в отцы ей годится. Наверное, он ей приглянулся потому, что он уже почти пришел в форму. Кризи довольно хлопнул себя по плоскому животу. В его возрасте лишь один мужчина на сотню был таким подтянутым, а то и один на тысячу. Кризи имел все основания быть собой довольным.

Добежав до залива Рамла, он услышал, что кто-то позвал его, выкрикнув прозвище, данное островитянами, – Уомо. Он поднял взгляд и увидел Салву. Старик работал на своем поле, и Кризи остановился, чтобы перекинуться с ним словечком.

– Что-то я тебя последние пару дней не видел на Комино, – сказал Салву.

– Завтра, – сказал Кризи, – я завтра туда поплыву. Рыбу еще не поймал?

– Нет, но скоро поймаю, Уомо. Я ведь твой должник. Так что, как поймаю, тут же тебе доложу.

Кризи отправился в обратный путь.

Когда он добежал до маленькой бухты, на лице его блестели капли пота. Он стянул с себя спортивный костюм и с наслаждением нырнул в прохладную воду.