– Это была одна из ее любимых шалей. У нас в семье свято верят в то, что, когда покидаешь тех, кого любишь, надо оставить им что то из своих любимых вещей. Это старинная традиция. Такая вещь называется на нашем языке казимар.

– Казимар, – тихо повторила Сандра. – А как зовут твою мать?

– Мариана, – ответил Шандор. – Почему ты спрашиваешь?

– Просто так.

«Спасибо, Мариана», – мысленно поблагодарила она. За шаль, за казимар, и больше всего – за этого чудесного мужчину, который смотрит на нее полными восторга глазами. Она поставила канделябр на тумбочку у кровати.

– Мне задуть свечи?

– Нет. Я хочу видеть тебя. – Шандор усмехнулся. – Я провел две ночи рядом с прекраснейшей из женщин в полной темноте. Думаю, на этот раз все должно быть иначе, не правда ли?

– Если ты так хочешь… – Сандра нервно облизнула губы, поднялась на три ступеньки, ведущие в альков, и встала рядом с кроватью. – А мне нравилось лежать с тобой в темноте. Это было… чудесно.

– Чудесно, – Шандор улыбнулся. – Я тоже так думаю. И еще мне почему то кажется, что ты немного боишься, милая.

– Совсем чуть чуть, – призналась Сандра, не глядя ему в глаза. – Я не знаю, чего ты ждешь от меня.

Шандор потянул за один конец шали.

– Посмотри на меня, – потребовал он. – Я хочу насладиться твоим прекрасным телом и доставить удовольствие тебе. – Он помолчал немного, потом сказал: – Мы вместе для того, чтобы нести друг другу радость.

В груди у Сандры потеплело.

– Думаю, я смогу с этим справиться.

– Ты можешь справиться с чем угодно, – глаза Шандора восхищенно сверкнули. – И я разрешаю тебе поупражняться на мне. Я – к твоим услугам. – Он положил ладонь поверх руки Сандры, сжимавшей на груди шаль, и осторожно разжал ее пальцы. – Я сам позабочусь об этом. Хочу, чтобы твои руки были свободны.

Сбросив полотенце, которым были обернуты после душа его бедра, Шандор уселся на краю кровати, и теперь Сандра стояла у него между колен.

Она резко вдохнула, вдруг ощутив себя совершенно беззащитной, полуобнаженной пленницей нагого мужчины. Лихорадочное возбуждение овладело ею. В глазах Шандора были та же страсть и тот же восторг, что испытывала она сама.

Шандор коснулся пальцами шелковой кисточки, щекочущей бедро Сандры.

– Знаешь, как ты прекрасна? – хрипло прошептал он. – Ты похожа на «Одалиску» Делакруа. Когда ты появилась на пороге, меня охватило такое желание, что едва не разорвалось сердце.

– А ты казался таким… – рука его отодвинула шаль и коснулась бедра девушки. У Сандры перехватило дыхание, – таким спокойным.

– Неужели? Я ведь даже не помню, что говорил, потому что не мог думать ни о чем, кроме этих чудесных стройных ног и о том, что ждет меня через несколько минут… – Рука его скользнула между ее бедер. – Какая ты мягкая, – пробормотал он, лаская ее.

– Шандор, – прошептала Сандра, задыхаясь от нахлынувшего желания. При каждом движении его руки все тело ее словно пронзала молния. – Я не могу…

– Тсс. Я знаю. – Шандор разжал ее пальцы, и края шали опустились ниже. Он с вожделением смотрел на упругую грудь и набухшие соски Сандры. – Позволь, позволь мне поцеловать их, – бормотал Шандор. – Доставь мне эту радость. – Губы его уже сжимали сосок, а рука между бедер двигалась все быстрее и быстрее…

Запрокинув голову, Сандра тихо застонала, впиваясь ногтями в его плечи, чтобы не упасть.

– Ты готова? Ты готова принять меня? – тихо спросил Шандор, лаская ее. – О боже, скажи, что это так! Эти ласки чудесны, но если я сейчас не овладею тобой, я просто сойду с ума.