— Какая ерунда!

— Шесть трупов спецназовцев — это не ерунда. Как их могли положить, не имея никакой информации изнутри?

— Да, случаи измены были даже у нас.

— Были? А может, есть? Ты вспомни, сколько у нас накрылось хорошо подготовленных дел. А как ты объяснишь смерть двух специальных агентов в прошлом году? А сколько раз штурмовые группы, которые шли по наводке, взрывали двери только для того, чтобы убедиться, что птички давно улетели из гнезда? О чем, по-твоему, это говорит? По-моему, о том, что кто-то на этом хорошо наживается. Полагаю, в нашем Бюро окопалась жирная вонючая крыса, которая за деньги сдает всех подряд. И меня она тоже сдала!

— Только не надо, Ренди, излагать мне основы теории заговора.

Коув заговорил тише и спокойнее:

— Я тебе официально заявляю, что не имею к этому делу никакого отношения. Тебе придется поверить мне на слово, поскольку ничего, кроме него, я в настоящее время представить не могу. Но позже я, возможно, что-нибудь накопаю.

— Значит, у тебя есть какие-то ниточки? — быстро спросил Бейтс. — Знаешь, Ренди, я тебе, конечно, верю, но есть и вышестоящее начальство, которое, между прочим, задает мне разные вопросы. Я понимаю твою озабоченность положением в нашем учреждении. Но ты и в мое положение войди. — Бейтс на минуту замолчал. — Слушай, а может, поедешь все-таки со мной в Бюро, а? Обещаю, что буду с тебя пылинки сдувать и обращаться с тобой, как с собственным папочкой, лежащим на смертном одре. Мне кажется, ты можешь мне доверять. Мы ведь с тобой не первый год друг друга знаем и прошли через многое. — Поскольку Коув хранил молчание, Бейтс заговорил снова: — Скажи, Ренди, что я должен сделать для того, чтобы ты вернулся в отдел? Клянусь, я сделаю все, что только в моих силах. — Коув продолжал молчать. Бейтс негромко выругался и глянул за колонну. Там находилась дверь для обслуживавшего персонала, которая вела наружу. Бейтс подергал ее, но она не открывалась. Тогда Бейтс пробежал, огибая помещение амфитеатра, к главной двери и вышел на улицу. К тому времени церемония смены почетного караула уже закончилась и люди, пришедшие на нее взглянуть, уже начали разбредаться по аллеям, осматривая памятники. Бейтс огляделся, хотя заранее знал, что Коува он потерял. Коув, несмотря на то что был мускулист и высок ростом, обладал способностью мгновенно растворяться в любом окружении. Скорее всего он был одет как турист или местный служащий. Бейтс швырнул карту кладбища в мусорный ящик и направился к выходу.

10

Квартал, в который направлялся Веб, был застроен одинаковыми возведенными после войны домиками, похожими на коробки из-под обуви. У них были крашеные металлические крыши и навесы, а к дверям вели посыпанные гравием дорожки. Садики перед домиками были крохотными, зато задние дворы довольно обширными. Там можно было построить гараж с ямой и без помех разобрать на части автомобиль или устроить вечеринку, нажарив на гриле разной еды. Кроме того, у многих местных жителей на задних дворах росли старые яблони, в тени которых было так приятно укрыться летом. Это был рабочий район, жители которого все еще гордились своими скромными жилищами и далеко не всегда имели возможность послать своих отпрысков в колледж. Мужчины здесь постоянно возились со своими старыми автомобилями, а женщины сидели на порогах домов, пили кофе, курили и сплетничали. Сегодня погода как никогда способствовала такому времяпрепровождению: солнце светило вовсю, а небо после шторма было голубое и чистое. Вверх и вниз по улице раскатывали на самокатах ребятишки в кроссовках и шортах.

Припарковав свою машину у дома Романо, Веб сразу же увидел Полли — его все здесь так называли. Он копался под капотом своего экзотического «корвета-стингрея», являвшегося его гордостью и отрадой.