— Я имела в виду другой план.

— Тогда, во имя Бога, в чем он состоит? Не думаете ли вы снискать к себе сочувствие со стороны короля Джона?

Она покачала головой:

— Нет. Просто я хотела упомянуть ему о послании, которое он направил тогда Рольфу.

— И чем бы вам это помогло?

— Он отправил письменный приказ, Габриэль, написанный им собственноручно. Рольф думал, что сжег его.

— И что же? — нетерпеливо спросил Габриэль.

— Когда Уилльямс прочел его, то положил на стол и вышел. Тут он заметил меня. Я кивнула ему и миновала двери. Мне хотелось, чтобы Уилльямс считал, будто я просто прошла мимо.

— А потом? — торопил ее Габриэль.

— Рольф проводил Уилльямса до двора, вернулся в зал, взял со стола свиток и швырнул его в огонь. Он стоял там и ждал, покуда пергамент полностью не превратился в пепел.

Что-то вроде улыбки показалось у Габриэля на лице. Господи, а ведь он женился на умной женщине.

— А что же он сжег на самом деле?

— Одну из важнейших проповедей епископа Холвика о низменной природе женщин.

— Так Рольф не знал, что вы умеете читать, не так ли?

— О нет, конечно нет, — поспешила ответить она. — Он бы избил меня, если бы выяснил, что я намеренно доказала его неправоту — ведь он постоянно повторял мне, что я не в состоянии выучиться читать. Конечно, он бил меня и за то, что я невежественна, так что я не думаю…

Впервые она так открыто рассказывала о побоях, и, хотя Габриэль уже давно знал всю правду, ее слова все же потрясли его.

— Не думаете — что? — спросил он. Его голос был хриплым от волнения.

Она прижалась к нему еще теснее и ответила:

— Я не думаю, что он когда-либо нуждался в предлоге для того, чтобы избить меня, — прошептала она.

— Он никогда больше не прикоснется к вам и пальцем, — пообещал Габриэль.

От ярости, прозвучавшей в его голосе, просто озноб пробирал по коже.

— Я знаю, что с вами я в безопасности, — сказала она.

— Будь я проклят, если это не так, — подтвердил он. Его резкая реакция не расстроила ее, а, напротив, утешила. Он был рассержен не на нее, а на ее мучителя.

— Вы пошли на чудовищный риск, когда подменили свиток, — сказал он немного погодя. — Что, если бы, Рольфу захотелось перечитать королевский приказ?

— Я считала, что дело того стоило, — ответила она. — Это была слишком важная бумага, и ее следовало сохранить. Внизу на ней стоит подпись Джона, все скреплено его печатью.

— Какой дурак мог поставить свое имя…

— Он считал себя непобедимым, — сказала она. — И, полагаю, он знал, что Рольф не поверит Уилльямсу без письменного распоряжения. А время у них было уже на исходе, хотя я не знаю почему. Но, разумеется, это и явилось причиной того, что Джон не сумел вызвать Рольфа в Лондон и приказать ему лично.

— И где же этот свиток с посланием?

— Я обернула его мягкой тканью и спрятала внутри алтаря в часовне, которую Рольф только что построил для епископа.