— Да, постараюсь, — обещала она. И прибавила поспешно: — Иногда.

Он поднял глаза к небу. Он решил, что потратил достаточно времени на это обсуждение. Опять завладев ее рукой, он повел ее обратно к алтарю. Ей пришлось бежать, чтобы поспевать за ним.

Николас перестал хмуриться, когда заметил улыбку сестры. Ему, конечно, было чрезвычайно любопытно выяснить, о чем шел спор, но он решил дождаться конца свадебной церемонии, а потом уже узнавать, что случилось.

Джоанна приняла букет у брата и опять повернулась к священнику.

— Пожалуйста, простите, что прервала вас, отец, — пробормотала она.

Священник кивнул. Он опять попросил ее любить, почитать и слушаться своего мужа. На этот раз он добавил слово «пожалуйста».

— Я буду любить, почитать и стараться иногда слушаться моего мужа, — ответила она.

Николас начал посмеиваться. Теперь он понял, о чем шел спор. Зато маклоринцы и макбейнцы задохнулись от изумления и ужаса.

Их лаэрд скользнул по ним взглядом и призвал к молчанию. Затем он повернул свое хмурое лицо к невесте:

— Послушание и смирение далеко не одно и то же.

— Меня учили не так, — возразила она.

— Вас плохо учили.

Его угрюмость была пугающей, и она снова начала волноваться. Великий Боже, ей ни за что не пройти через это. Нет у нее сил.

Она снова сунула букетик Мак-Бейну и повернулась, чтобы уйти. Лаэрд с шумом хлопнул букетик об протянутую руку Николаса и перехватил Джоанну прежде, чем она удалилась.

— Ох, нет, не надо, — шепнул он. — Нам не пройти через это вторично. — Желая доказать, что он подразумевал именно то, что только что высказал, он положил руки ей на плечи и притянул ее к себе: — Нам надо бы закончить церемонию до следующего утра, Джоанна.

Она чувствовала себя дурочкой. Священник смотрел на нее с таким видом, словно сомневался, в своем ли она уме. Она вздохнула, опять приняла цветы у брата, и обратилась к Мак-Кечни.

— Пожалуйста, простите меня за то, что снова прервала вас, отец. Прошу вас, продолжайте.

Священник вытер лоб льняным платком и перенес все свое внимание на жениха. Джоанна едва слышала поучение священника о похвальности качеств доброго мужа. Она была слишком занята тем, чтобы одолеть смущение. Но решение было принято, будь что будет. Она сотворила быструю молитву, предавая все свои страхи в руки Господа.

Она решила, что это правильно. Все же ей хотелось бы, чтобы Господь послал ей знак, возвещающий, что все действительно будет хорошо. Она улыбнулась этому своему желанию. Какая она все же мечтательница. Она женщина и поэтому наименее любима Господом, как это ей повторял множество раз епископ Холвик. У Бога наверняка нет времени прислушиваться к ее мелким тревогам, и она, вероятно, впала в грех тщеславия, ожидая какого-нибудь знака.

Она чуть слышно вздохнула, но Мак-Бейн услышал и оглянулся, чтобы посмотреть на нее. Она слабо ему улыбнулась.

Теперь пришел черед Мак-Бейна отвечать на вопросы священника. Он начал со своего имени и титула.

Его звали Габриэль.

Господь подал ей знак. Глаза Джоанны расширились, и она от изумления едва не раскрыла рот.