И Родимцев бросился к знакомым матери. Родственники отработаны, ни цента не дадут, друзья, типа Окурка, сами сидят на подсосе. Невостребованными остались люди, вместе с которыми мать работает. Но как это сделать? Возьмет та же Надежда Викторовна и позвонит матери. Так и так, твой сын обратился с просьбой дать в долг. Реакция может быть ужасной – вплоть до сердечного приступа, мать – слишком самолюбива.

И все же придется рисковать!

Надежда Викторовна выбрана из за того, что – состоятельная женщина. Сама, конечно, как и мать, получает мизер – в институте вот уже полгода не выдают зарплату. Но у неё муж – владелец престижного магазина женской одежды. Напрямую обращаться к нему не только бесполезно, но и опасно – не только ни копейки не даст, жмот вонючий, но и растрезвонит повсюду о нищих Родимцевых.

Жили Егоровы в районе Беляево. Рано утром Николай занял наблюдательный пост на соседней с домом детской площадке. Сел на лавочку под прикрытие разросшихся кустов и принялся наблюдать за под»ездом. Ровно в половине девятого, сыто отрыгивая, появился бизнесмен. Огляделся по сторонам, взглянул на небо – не группируются ли там тучи, угрожая дождем? – и успокоенный уселся в ожидающую его иномарку.

Выждав минут пятнадцать – не возвратится ли предприниматель за забытым дипломатом? – Родимцев вошел в под»езд, поднялся на лифте и позвонил в дверь, оббитую по металлу коричневой кожей.

– Кто там? – опасливо спросил мелодичный женский голос.

– Это я, сын Ольги Вадимовны, – в меру взволнованно представился Николай.

– Коля? Что то по голосу не признаю… Встань, милый, напротив глазка.

Пришлось изобразить на лице подхалимистое выражение, передвинуться на середину лестничной площадки. Будто позирует перед об»ективом фотоаппарата. Женщина, убедившись в том, что за дверью – не убийца или грабитель, а сын подруги, открыла.

– Ты уж прости, милый Коленька, приходится прятаться дома, по нескольку раз перепроверяться… Проходи на кухню, присаживайся. Сейчас сварю кофе, достану булочки.

– Да я ненадолго, теть Надя. Тороплюсь на работу… Просьба есть… Маленькая, но для меня – очень важная…

– Слушаю тебя.

Надежда Викторовна уселась по другую сторону кухонного стола, скрестила под массивной грудью полные руки. Отказ от предложенного угощения немного обидел её, но она отлично понимала – парень не на гулянку торопится, на работу. А это для супруги предпринимателя – святая святых.

– Поверьте, теть Надя, мне стыдно просить, – в ответ – поощрительный кивок. Дескать, ничего стыдного, чай, свои люди. – Мама бедствует – ни приличной обуви, ни нарядов. Сами знаете, каково сейчас нам. У отца – другая семья, я зарабатываю мизер… Вот и приходится…

– Можешь не извиняться – все понятно. Хороший ты мальчик, Коленька, не чета нынешней молодежи, о маме заботишься, – расчувствовалась женщина, даже вытерла выступившие слезы. – Сколько?

Николай заколебался. Запросить мало – прогадать, много – вдруг откажет.

– Вы же знаете, теть Надя, сколько сейчас стоит та же модная обувь. А покупать маме старье – стыдно.

– Шестьсот долларов хватит?

Конечно, маловато – максимум на две недели проживания в раю, но не торговаться же.

– Должно хватить, – уклончиво проговорил он. – Вы не сомневайтесь, на работе пообещали выплатить сразу за три месяца. Думаю, через пару недель верну долг.

– Не к спеху, не волнуйся. Когда получишь, тогда и вернешь…

Возвращался от Егоровых осчастливленный парень бегом. Даже напевал какую то сумбурную мелодию. Может быть поэтому не сразу заметил двух амбалов сидящих в белом «жигуленке».