– О чем ты беседуешь с Верочкой?

Удивленный взгляд, непонимающее пожатие плечами.

– О чем может разговаривать слуга с хозяйкой? Выполняю приказания.

– Навещает тебя Верочка?

– Конечно. Скучно вашей дочери, не с рядовым же охранником ей базарить? Вот и интересуется моей биографией, матерью. Обычное дело.

Ольхов недоверчиво смотрел на стукача.

– Гляди, Шавка, вздумаешь завалить девочку – пожалеешь, что на свет родился.

Николай обиженно наклонял голову. Про себя – язвительно ухмылялся. Значит, не все прослушивает с помощью мкрофончиков банкир, иначе говорил бы по другому.

Вот уже полмесяца Ольхов не требует отчетов, не вызывает к себе телохранителя водителя драгоценной своей дочери.

А она почти каждое утро появляется в комнате Родимцева. Привычно усаживается к кресло, заинтересованно наблюдает за манипуляциями с гирями и гантелям. Конечно, основное внимание не на спортивные снаряды – на полуголого парня. Так и прожигает горящими взглядами его мускулистую фигуру.

Непонятно, недоумевал Родимцев, может быть, у телки – не изученные пока сексопатологами, извращения? Получает наслаждения от одного вида мужского тела? Вон как оглядывает его – от головы до ног.

А ему то что до сексуальных болезней Ольховой – пусть себе балдеет, от него не убудет.

– Хочу малость порадовать тебя, – Вавочка сегодня одета в скромное светлокоричневое платьице. Ни золотых сережек, ни янтарных бус, ни колец. Прямо таки гимназисточка, ещё не вкусившая отравленных прелестей жизни. – Грузин проинформировал – нашли щипачей, напавших на Ольгу Вадимовну. Соответственно, наказали. Одного сейчас поджаривают на сковороде в аду, другому, в виде профилактики, отрубили по два пальца на каждой руке, третьего по причине малости лет помиловали… Доволен?

Вот тебе и доброта, и чуткость невинной банкирши! Самая настоящая людоедка, с садистскими наклоностями!

– Спасибо… Кстати, хочу попросить у вас отгул, – официально, опасливо поглядывая на репинских бурлаков, обратился к хозяйке Николай. Николай. – Очень нужно.

Девица помотала кудрявой головой, будто вытряхивала из неё далеко не безгрешные мыслишки. Недоумевающе поглядела на телохранителя.

– Когда это ты, младенчик, перетрудился? – манерно приложила ко лбу наманикюренные пальчики. – Что то не припомню.

Пришлось напомнить забывчивой хозяйке ночные поездки в казино, на сборище лесбиянок и гомиков, на разные шоу. В том числе, в некий новорожденный женский клуб, в котором демонстрировались голые мужики. В мужской – с показом женской наготы. Для сравнения и оценки, как об»яснила экзальтированная девица.

Напомнил осторожно, чтобы, не дай Бог, не обидеть легковозбудимую хозяйку. Обидится – вспыхнет бенгальским огнем – не сразу погаснет.

– Гляди ка, все запомнил… Может быть, записал? Впрочем, мне бояться нечего – твои проблемы… И как же ты собираешься использовать этот самый… отгул?

Услышит о желании навестить матушку, немедленно запылает и навяжется в попутчицы. Упомяни о назначенной школьным приятелем встрече – такая же реакция. Хозяйка обожает о ком то заботиться, с удовольствием слушает доброе о себе мнение окружающих. Неважно, кто они: прислуга, охранники, почтальоны. Еще больше любит всевозможные развлечения – встречи с друзьями, веселое застолье, всевозможные представления.

Не говорить же о свидании с сотрудником ФСБ? Советов и инструкций – на полдня. Но дело не в советах – вдруг Вавочке придет в голову идея открыться отцу. Вот, дескать, какого интересного охранника водителя себе прибомбила – с чекистами встречается на равных, обсуждают разные проблемы.

Как воспримет Ольхов подобное известие? Не заподозрит ли предательство?

Пришлось сказать полуправду.