- В каком смысле?

   А в том смысле, сволочь ты чешуйчатая, хотелось заорать мне, что я и так на взводе. Руки трясутся, в горле противно першит, глаза режет. И если вдобавок ко всему услышанному сейчас выяснится, что я - какая-то там Мираэль или Верамала, то, ей богу, разревусь, как последняя дура.

   - Как меня зовут на самом деле? - выдавила я из последних сил.

   - Галла.

   - Что, просто Галла?

   - А что? - удивился шеф. - Нормальное драконье имя.

   И тут я все-таки разрыдалась.

Глава 4

   Когда я была маленькой, никогда не болела. Теперь, после разговора с Рошаном, понятно почему - драконья кровь, абсолютный иммунитет. Но тогда, в детстве, я считала это высшей степенью несправедливости. Ну почему, скажите, я должна ходить в школу в разгар эпидемии гриппа? Почему не могу, подобно своим сверстникам, пару дней поваляться в постели у телевизора? И с пятого класса я начала борьбу за свое равноправие с сопливящей и кашляющей детворой: два-три раза в год усердно дышала на градусник, до красноты натирала глаза и уныло возвещала о своем "головоболении" и "горлопершении". Тетя Люба укладывала меня в постель и поила горячим чаем с малиной, каждые пять минут интересуясь, не хочу ли я чего-нибудь еще. Может сладенького? А может, мультики включить? Или пирожков к ужину испечь? А я лежала на высоких подушках с книгой в руках, и мне было очень-очень... стыдно.

   Совсем как сейчас.

   Рошан второй день сидит у меня дома. Выслушивает мои стенания, заваривает чай, периодически предпринимает попытки меня накормить. Его забота необременительна и даже приятна. И я снова, как в детстве, чувствую себя лгуньей. В самом-то деле, ничего ведь ужасного не произошло! Всю свою жизнь я знала о том, что мои родители умерли вскоре после моего рождения. И в свете этого знания, наверное, абсолютно неважно, кем они были при жизни. Тетя тоже умерла несколько лет назад, и то, что на самом деле она не была сестрой моей матери, навряд ли заставит меня меньше сожалеть о ее смерти. Она любила меня, пусть это и было результатом вмешательства в ее сознание, и в жизни у меня не было никого роднее. Мне до сих пор ее не хватает. Что же тогда? Почему я уже сутки валяюсь в джинсах на диване и, всхлипывая, выслушиваю тихие увещевания Рошана. Да потому, что я сволочь и эгоистка! И дело совсем не в родителях. Я просто лежу, уткнувшись носом в подушку, реву и жалею себя любимую. Вот ведь не повезло! Я оказывается не человек, болезни ко мне, видите ли, не липнут, жить буду долго-предолго, а еще я, как назло, потенциальный маг! Действительно обидно. Полетели в тартарары все мои девичьи мечты. У меня ведь жизнь на пять лет вперед расписана была: обои на кухне переклеить, права получить, машину купить. Так ведь нет! Нет возврата к спокойной жизни. И вот уже все Сопределье раскрыто передо мной. И неизвестное, полное тайн и загадок будущее должно, по-видимому, манить в неведомую даль. Только вот что-то не манит.

   - Я хочу опять быть просто человеком! - вою я.

   Шеф подсаживается ко мне, обнимает участливо, и пока я, ткнувшись лбом ему в грудь, размазываю сопли и слезы по его рубашке, терпеливо, уже в который раз втолковывает мне, что "просто человеком" я никогда и не была.

   - Но если хочешь, можешь им стать, - успокаивает он меня с чуть заметным сарказмом. - Оставайся на Земле. Живи, как жила. Открывай Врата. Ходи иногда на рынки на Изагре, загорай на пляжах Пантэ. Если уж очень захочешь, станешь гадалкой или ведуньей.