Дар была готова войти в ворота, когда Севрен положил руку ей на плечо.

— Нужно выставить часовых, — тихо сказал он.

Дар поспешно исправила свою оплошность. Затем она велела оркам отнести королеву в пустую казарму и приказала развести огонь в очаге. Когда в казарме стало теплее, сюда стали собираться вооруженные орки. Среди них оказался Гарга-ток. С тех пор как Дар видела его в последний раз, бахрома на краю его колпака пополнилась новыми ушами убитых врагов. Когда собрались все орки, наделенные колпаками старшинства, Дар обратилась к королеве:

— Великая Мать, есть ли у тебя слова для этих сыновей?

— Слушайте мудрость Даргу-ят, — проговорила Мут Маук и добрела до очага, чтобы согреть дрожащие руки.

Взгляды всех собравшихся обратились к Дар. В первое мгновение она ужасно смутилась. Но все складывалось так, что она вынуждена была говорить.

— Вашавоки будут сражаться с нами. Если мы останемся здесь, положение для нас будет невыгодное. Лучше встать на вершине холма. Скажите, чтобы сыновья, которые пойдут за вами, поспешили. Когда мы выступим в поход, с нами пойдут матери-вашавоки. Относитесь к ним с почтением.

Сыновья, облаченные в колпаки старшинства, удалились. Остались Зна-ят и Ковок-ма.

— Зна-ят, — сказала Дар, — оставайся рядом с Мут Маук и делай все, о чем она тебя попросит. Ковок-ма, пойдем со мной.

Дар зашагала к казарме, где держали женщин.

— Помнишь, как я напугалась, когда впервые увидела тебя? — спросила она.

— Хай, — ответил Ковок-ма.

— Эти матери тоже сильно испугаются. Некоторые — очень сильно. Я хочу, чтобы они поняли, что ты добрый.

— Ты до сих пор считаешь меня добрым? — спросил Ковок-ма, — ты не сердишься?

— Ты поступил как подобает, послушавшись свою мутури. Мне грустно, но я не сержусь.

— Мне тоже грустно.

Дар остановилась перед женской казармой.

— Давай порадуем этих матерей.

Дар отодвинула засов, открыла дверь и вошла в казарму. Ковок-ма вошел следом за ней. Увидев его, женщины сразу притихли. Дар обратилась к женщинам громким голосом:

— Все солдаты ушли. Теперь в лагере командуют орки.

Женщины ответили на ее слова приглушенным ропотом.

— Теперь у вас есть выбор, — продолжала Дар, — у каждой из вас на лбу клеймо, а это значит, что вы — собственность короля. Вы можете бежать к королю, чтобы он сделал с вами, что пожелает, либо вы можете послушать меня. Я давно узнала о том, что орки почитают женщин и защищают их. Скоро орки покинут этот лагерь. Если вы пойдете с ними, вы будете в безопасности и обретете свободу.

Женщины взволнованно загомонили. Одна из них выкрикнула:

— Откуда нам знать, что орки не сожрут нас?

Дар крикнула в ответ:

— Все эти россказни — ложь! Кто из вас выжил после сражений этим летом?

— Я, — отозвалась одна женщина.

— Расскажи остальным, как все было, — попросила Дар.

— Солдаты бросили нас умирать. Всех моих подруг убили.

Однако спор не умолкал. Наконец Дар крикнула:

— Можете оставаться здесь и ждать, когда явятся солдаты, а можете сейчас, уйти со мной.

Затем она вывела Ковока из казармы и стала ждать. Вышли примерно с десяток женщин, в том числе и та, которая пережила летнюю кампанию. Дар ждала, что выйдут и другие, но остальные предпочли остаться.

Когда Дар поняла, что сумеет спасти только этих немногих женщин, она схватила Ковока за руку.

— Это Ковок-ма, — проговорила она пылко, — он говорит на нашем языке.