Алькандр стал расхаживать из стороны в сторону, оттягивая ворот куртки. Навалившийся на него шквал чувств не давал ему дышать, из горла вырывался сдавленный хрип. Краем глаза он заметил, что Арка пошевелилась. Алькандра вдруг переполнил гнев; он левитировал лежавшее на земле громовое копье, так что оно прыгнуло ему в руку, и приблизился к дочери предавшего его лемура.

– Еще раз попытаешься сбежать, и я отрежу тебе ноги! – прорычал он, приставляя оружие к горлу девочки.

Никогда еще он не говорил с ней так свирепо.

– Господин, вас вызывают генералы.

Алькандр обернулся. Во внутренний двор только что вошел юный паж – Фретон, ученик Филона. Мальчик остановился в нескольких шагах от повелителя лемуров, натянутый как струна. Он в упор смотрел на Арку с таким видом, словно ее появление здесь его потрясло.

– Скажи им, что это может подождать, – глухо проговорил Алькандр.

– Олигархи решили провести собрание в последний час вечера, чтобы побеседовать с вами, – ответил Фретон осторожным тоном. – В дворцовом Зале базилик. Это связано с происшествием в Экстрактрисе.

Мгновение Алькандр боролся с желанием прибить мальчишку на месте. Очевидно, Фретон почувствовал ярость повелителя лемуров и отступил на шаг. Алькандр заставил себя сделать глубокий вдох. Следовало немедленно взять себя в руки, а заодно и вернуть контроль над ситуацией. По всей видимости, Филон собирается вменить ему в вину диверсию в Экстрактрисе: он же не идиот и постарается использовать эту возможность, чтобы избавиться от Алькандра.

– В таком случае я явлюсь в Зал базилик и предстану перед олигархами, новым василевсом и моим отцом, – заявил повелитель лемуров. – Посмотрим, как они станут обвинять меня на глазах у своего истинного вождя.

Фретон открыл уже рот, но потом благоразумно оставил все возможные возражения при себе. Он ударил себя кулаком в грудь и, развернувшись, зашагал в сторону дворцовой галереи, через которую можно было покинуть внутренний двор. Алькандр подождал, пока паж скроется из виду, потом посмотрел на Арку – та округлившимися глазами таращилась вслед мальчику. Без всякого предупреждения Алькандр ткнул ее активированным громовым копьем. Тело девочки выгнулось дугой, сотрясаемое электрическим разрядом, и несколько секунд мелко подергивалось. Убедившись, что она потеряла сознание, повелитель лемуров убрал громовое копье и позвал:

– Пентесилея.

Царевна не двигалась, очевидно, еще не пришла в себя после транса, в который ее погрузил змееныш. Алькандру следовало все с ней обсудить, но на это не оставалось времени.

– Я могу на тебя рассчитывать?

Похоже, резкий тон повелителя лемуров вывел Пентесилею из ступора.

– Да, – сказала она, вставая. – Всегда, мастер.

– В таком случае следи за Аркой и убедись, что она не придет в сознание до моего возвращения. Я займусь ею позже, после того как улажу вопрос с олигархами.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он ушел через зверинец, полный деревьев и мертвых животных. Аллея вывела его к павильону, окруженному зарослями пожухлого от мороза древовидного папоротника; в центре, на вымощенном плиткой возвышении, стояла статуя девочки с печальным взглядом – дочь василевса, одна из его тринадцати детей, убитых амазонками. Длинные каменные волосы статуи покрывал снег. Повинуясь внезапному порыву, Алькандр подошел к пьедесталу и смахнул иней с мраморной таблички: появилась выгравированная надпись.