У девочки участилось дыхание. Истина с самого начала танцевала у нее перед носом, а она ничего не замечала. Лицо повелителя лемуров, накануне явившееся ей в ночном кошмаре, отчетливо всплыло в ее памяти. Смуглая кожа, темные волосы… Голубые глаза. Глаза Широн. Опекунша Арки погибла от рук собственного сына. Повелитель лемуров не кто иной, как Кандри.

– Почему вы мне не сказали?

Арку охватил гнев. Она не вполне понимала, почему сердится на Темис; очевидно, потому, что рядом больше не было никого, на ком она могла выместить свою досаду. Широн не рассказывала ей о Кандри, сам повелитель лемуров не спешил сообщать о своем аркадийском происхождении, а Темис множество раз могла рассказать правду, но тянула до последнего момента.

– Это нисколько не изменило бы ни твою жизнь, ни случившееся в прошлом, – проворчала амазонка. – В конечном итоге проклятие всегда исполняется, если для этого есть хоть малейшая возможность.

– Тогда зачем мы говорим об этом сейчас? – гневно воскликнула Арка.

– Потому что я стара, плохо вижу и хочу, чтобы ты вернулась и позаботилась обо мне, когда я стану совсем дряхлой, – ответила Темис. – Но ты не сможешь ни вернуться, ни получить обратно живую лазурь, если не узнаешь, какими способностями обладает вор.

У Арки отвисла челюсть. Амазонка вошла в комнату, взяла висевшую на гвозде пращу, подняла коробочку с сокровищами, которую выронила девочка, и достала из нее самородок живой лазури, принадлежавший Широн. Она отдала оружие и осколок Арке и сказала:

– Пока он защищен орихалком и не имеет детей, он бессмертен. До тех пор, пока кто-то не воткнет ему в грудь самородок живой лазури.

Арка посмотрела на пращу Темис.

– Ты хочешь, чтобы я убила Кандри?

– Кандри умер в тот день, когда его забрал отец, – мрачно ответила Темис. – Ликург сделал его инструментом своей мести амазонкам. Даже если тебе удастся вернуть нам живую лазурь, мы по-прежнему будем уязвимы перед лицом мага, которым он стал. Я хочу, чтобы ты была во всеоружии и остановила Кандри прежде, чем он всех нас уничтожит.

Арка обвела взглядом комнатку, которую с таким усердием приводила в порядок. Из-за того, что она некоторое время жила в окружении старых игрушек Кандри, девочка начала считать его почти другом. Поначалу она думала о прошлом обитателе комнаты, как о маленькой девочке, а теперь оказалось, что это убийца ее опекунши, который превратил ее отца в лемура и мучил Ластианакса. Арка прикрепила пращу к поясу и спрятала самородок живой лазури в карман.

– Расскажи, как добраться до Лощины потерянных детей.

* * *

Солнце уже стояло в зените, когда Арка подошла к реке. Снова воспользоваться бродом она не могла: Антиопа не дала ей пропуск, и часовые не позволили бы ученице покинуть лес. Однако после разговора с Темис у Арки появилась идея, как пересечь Термодон. Она спустилась к воде и еще с полчаса шла вдоль потока, пока не нашла полянку, со всех сторон укрытую от посторонних взглядов густой растительностью.

Девочка нарвала камыш и сплела грубое ожерелье, слушая умиротворяющий плеск волн. Закончив, она достала из кармана браслет и прижала палец к печати. Развернулись крылья, привычно зашелестев перьями. Темис оказалась права: на цельный орихалк воздействие синей зоны не распространялось. Арка взялась за одно перо и, с силой потянув, выдернула его из общего ряда, попутно порезав руку о тонкий край.

Она достала из кармана самородок Широн и завернула его в тонкое металлическое перо, так что получился маленький медно-оранжевый шарик. Затем девочка подвесила нейтрализованный осколок живой лазури к ожерелью и надела его на шею. Развернув за спиной орихалковые крылья, она взошла на большой валун, выступавший из воды, и взлетела.