— Ты мучаешь себя, Лайза.

— Я говорю правду. Почему я должна уехать, чтобы ты заняла мое место? У тебя было все. Чудесный дом. Дезире — твоя мать. Жизнь несправедлива. Почему у одних есть все? Почему другие должны стоять в стороне и хватать, что придется? Подбирать крошки, упавшие со стола богатых!

— Я не знаю, Лайза, — вздохнула я.

— Дорогая. Я полагаю, мне придется жить в том месте, куда они отправят меня… Где много таких же, как я… На различных стадиях угасания.

— Не говори так, Лайза. Я знаю, что ты страдала и теперь страдаешь. Но ведь временами тебе лучше.

— Что ты знаешь об этом? Что такое быть лишней? Получить в жизни шанс, и вдруг все рушится. Я могла бы стать второй Дезире. Я знаю. И вдруг случилось несчастье.

— Я понимаю, Лайза. Это несправедливо.

Я увидела слезы на ее щеках. Я страстно желала утешить ее.

— А твоя мама, — продолжала она. — Слава и удача были на ее стороне, а потом… ее жизнь оборвалась.

Она откинулась назад и закрыла глаза.

— Ноэль, — прошептала она. — Таблетки.

Рядом с кроватью стоял маленький буфет. Там были стакан и кувшин с водой.

— Таблетки в буфете, — сказала она слабым голосом. — Две. Они растворяются в воде.

Я быстро налила воды и достала флакон с таблетками. Бросила две в воду.

Она наблюдала за мной.

— Это не займет много времени, — сказала она.

Через несколько секунд таблетки растворились. Я подала ей стакан, и она быстро выпила.

Она болезненно улыбнулась.

— Они действуют поразительно быстро, — заметила она. — Очень помогают. Мне скоро станет лучше.

— Помолчи! — остановила я ее. — Отдохни.

— Приходи. Я должна разговаривать с тобой.

— Боль утихла?

— Уже лучше. Эти таблетки очень сильные.

Она слегка успокоилась. Но все еще цеплялась за мою руку.

— Извини, Ноэль.

— Я понимаю.

Я оставалась подле нее, пока она не уснула, а затем потихоньку выскользнула из комнаты.

В конце недели вернулись Родерик и Чарли. Мне никогда не забыть той пятницы. Это было начало кошмарного уик-энда.

Они не появлялись до вечера, и я пошла посидеть с Лайзой. Едва взглянув на нее, я заметила в ней перемену. На щеках горели яркие пятна, а в глазах был нездоровый блеск. Я поинтересовалась, не жар ли у нее.

— Я рада, что ты пришла, Ноэль, — ответила она. — Я хочу сказать тебе то, что пыталась долгое время. Даже сейчас я колеблюсь. Не знаю, правильно ли я поступаю. Иногда мне кажется, что я должна это сделать, иногда, что я делаю глупость.

— Я не раз чувствовала это, — призналась я.

— Это касается твоей мамы. Я хочу объяснить кое-что. Вспомни тот день, когда мы познакомились.

— Я все хорошо помню.

— Я замыслила это. Ваш экипаж сбил меня не случайно. Я знала, как это выдать за несчастный случай. Я знала, как упасть. Я была танцовщицей. Я продумала все очень тщательно, потому что хотела привлечь внимание твоей матери. Ты не удивлена?

— Должна признаться, что я об этом догадывалась. Но не была уверена. Это мог быть несчастный случай, а могло быть и подстроено.

— Ты не знаешь, что это такое, когда другие обходят тебя не потому, что они талантливее, а потому, что у них нужные друзья. Я должна была не упустить свой шанс. Я знала, что твоя мать благородна. Я знала, что она проникнется сочувствием.