|
Такую женщину следует тщательно оберегать, отдавать под опеку ближайшим родственникам мужского пола. Очень разумно было бы поселить ее в хижине на холме, высящемся над Доусоном, или, лучше всего, на западном берегу Юкона, запретить ей выходить без провожатых и защитников. Склон холма за хижиной может служить подходящим местом для прогулок на свежем воздухе, где слух не будет осквернен крепкими словечками мужчин, стремящихся к великим достижениям. Вэнс Корлисс вытер последнюю оловянную тарелку, убрал ее на полку и, закурив трубку, развалился на койке. Он принялся рассматривать законопаченные мхом щели на потолке своей хижины. Эта хижина стояла у подножия Французского Холма на берегу ручья Эльдорадо, недалеко от главной проезжей дороги; единственное окно ее приветливо подмигивало ночью запоздалым путникам. Дэл Бишоп, открыв дверь пинком ноги, ввалился в хижину с вязанкой дров. Лицо его так заиндевело, что он едва мог говорить. Это обстоятельство было для него всегда крайне тягостным, и он прежде всего подставил свое лицо горячему воздуху, шедшему от плиты. Иней растаял в один миг, и капли бешено запрыгали по раскаленной поверхности плиты. Небольшие льдинки, срываясь с его бороды, шумно ударялись о заслонки, со злобным шипением превращаясь в пар. — Вы видите перед собой явление природы, объясняющее три вида материи,рассмеялся Вэнс, подражая монотонному голосу лектора.Твердое тело, жидкость и пар. Еще минута — и вы увидите газ. — В-в-все это очень хорошо,бормотал Бишоп, сражаясь с непокорной льдинкой. Наконец ему удалось оторвать ее от верхней губы и бросить на плиту. — Сколько, по-вашему, градусов мороза, Дэл? Пятьдесят будет? — Пятьдесят? — переспросил старатель с невыразимым презрением и вытер свое лицо.Ртуть уже несколько часов как замерзла, а с тех пор становится все холоднее и холоднее. Пятьдесят? Я готов поставить свои новые рукавицы против ваших стертых мокасин, что сейчас никак не меньше семидесяти градусов. — Вы думаете? — Хотите пари? Вэнс, смеясь, кивнул головой. — По Цельсию или по Фаренгейту — -спросил Би-шо1т, внезапно насторожившись. — О, если вам так нужны мои старые мокасины,возразил Вэнс, притворяясь, что оскорблен недоверием Дэла,то забирайте их без всякого пари! Дэл фыркнул и бросился на противоположную койку. — Вы думаете, это остроумно — -Не получив ответа, он счел свое возражение исчерпывающим, перевернулся на другой бок и начал изучать щели на потолке. Этого развлечения хватило на пятнадцать минут. — Не сыграть ли нам партию в криб на сон грядущий? — обратился он к другой койке. — Идет! — Корлисс встал, потянулся и переставил керосиновую лампу с полки на стол.Вы думаете, хватит? — спросил он, рассматривая уровень керосина сквозь дешевое стекло. Бишоп бросил на стол доску для игры, потом смерил глазами содержимое лампы. — Забыл налить керосину. Теперь уже поздно. Завтра налью. На один-то роббер хватит наверняка. Корлисс, тасовавший карты, остановился. — Через месяц нам предстоит длинный путь, приблизительно в середине марта, как только удастся собраться. Мы поедем вверх по реке Стюарт к Макквестчену; потом по Макквестчену и назад по Мао; потом наперерез к Мэйзи-Мэй, заворачивая у ручья Гендерсона. — По Индейской Реке? — Нет,ответил Корлисс, сдавая карты.Ниже. Там, где Стюарт подходит к Юкону. А потом вернемся в Доусон до вскрытия льда. Глаза старателя засверкали. — Надо торопиться! Вот это поездка! Чувствуете? — Я получил извещение от группы Паркера, работающей на Мао, а Макферсон не дремлет на Гендерсоне. |
