Еще один взгляд на лицо Генри, и он уже понимал, что делобудет проведено не за его счет. Когда‑то, где‑то они перешли эту границу.

– Я должен выйти отсюда. – Произнеся эта слова голосом хриплым, но решительным, Селуччи встал. «Никогда бы не поверил, что смогу так поступить». – Мне необходимо прогуляться, чтобы проветрить голову. Думаю, это поможет. – Он схватил с вешалки в прихожей куртку и выскочил в холл, прежде чем у кого‑либо из них появилась возможность попытаться остановить его. «Ведь я, черт подери, уверен, что не смогу предложить этого еще раз».

Выбравшись из дому и надежно закрыв за собой дверь, Майк прислонился к стене и на секунду закрыл глаза, удивляясь, что он все же решился на этот шаг. «Да, леди и джентльмены, вы видите перед собой человека, поступившего как полный идиот по своей собственной воле».

Но у него оставался день.

Было ли справедливо отказывать Фицрою в праве на ночь?

"И в любом случае, – он запустил обе пятерни в волосы, – это должен быть свободный выбор Вики. А не выбор вынужденный, вызванным лишь моим присутствием.

Если ты любишь что‑то, пусть это будет..."

– Боже милосердный, ну какой же кретин руководствуется советами, написанными на чьей‑то дурацкой футболке?

* * *

Вики бросила взгляд на входную дверь, а затем перевела его на Генри.

– Он что, просто...

– Ушел? – Вампир кивнул, сам до крайности изумленный. – Да.

Она не могла представить себе этого.

– Почему?

– Думаю, он устранился, чтобы не быть нам помехой.

– Помехой? Ты хочешь сказать, что мы можем?..

– Да.

– Откуда взялась такая проклятая самонадеянность! – Брови женщины сдвинулись, но она была изнурена настолько, что восклицание прозвучало почти неслышно. – Можно подумать, что я сама не могу сказать что‑либо по этому поводу!

Фицрой развел руками, тонкие золотисто‑рыжие волоски на его коже блеснули в свете лампы.

– Никто не запрещает тебе сказать это, Вики.

Она подозрительно посмотрела на него еще мгновение, потом вздохнула.

– Хорошо. Веский довод. Но я думаю, вы и так, черт побери, слишком славно уживаетесь друг с другом.

– Разве тебе не будет легче, если детектив‑сержант Селуччи и я, мы оба, будем ладить между собой?

– Это будет зависеть... – Женщина снова откинулась на диванные подушки и, помолчав, сухо добавила: – От того, насколько хорошо вы поладили.

– Вики! – Ее имя было произнесено с явно преувеличенным ужасом. – Разумеется, ты не думаешь...

Ей хватило мгновения, чтобы понять скрытый смысл, и она не смогла удержаться, чтобы не хихикнуть. Сказалось полное изнеможение; до сих пор вампир ни разу не слышал, чтобы его подруга хихикала.

– Майк Селуччи, должна тебе сказать, слишком откровенный человек, чтобы с ним можно было говорить намеками.

Улыбка на лице Генри слегка поблекла, а глаза потемнели, и в них блеснул охотничий инстинкт.

– В таком случае мне придется найти кого‑то другого.

Вики нервно сглотнула; у нее было такое ощущение, что сердце стучит где‑то в горле. Фицрой не пытался поймать ее взгляд, затянуть ее в водоворот своего могущества. Если бы она сказала «нет» – и женщина уже ощущала вкус этого слова на своем языке, – он мог бы охотиться где угодно. «Но он нуждается во мне». Даже через всю комнату она ощущала его голод. Это не было бы предательством. Не оставалось ничего, что она могла бы сделать для матери этой ночью. Его нужды, до некоторой степени, были важнее ее собственных, и, маскируясь ими, она могла, хотя бы на время, уступить.