|
. – Лучше как следует поупражняйтесь со своим новым оружием. В конце недели увидимся. Бонд в упор взглянул на М.. Впервые в жизни он почувствовал к нему настоящую ненависть. Он прекрасно знал, почему М. ведет себя с ним так оскорбительно. Но не слишком ли это суровое наказание? Ведь Бонд и так едва не погиб во время последнего задания. А М. еще издевается, посылая его погреться на солнышке. В глубине души Бонд понимал, что это так называемое «дело», эта увеселительная поездка в большей степени должна послужить для его унижения. Старая обезьяна! Вне себя от ярости, но с улыбкой на лице, Бонд попрощался с высоким начальством и вышел, пробормотав: – Птицы – вот что меня всегда интересовало. 4 Самолет пошел на снижение. Внизу, на расстоянии нескольких тысяч километров, показалось зелено коричневое шахматное поле – Куба. Самолет стал медленно разворачиваться в сторону Ямайки. Бонд наблюдал, как в иллюминаторе вырастает огромный зеленый остров, похожий на черепаший панцирь. Если вокруг Кубы океан был густо синим, то здесь из за подводных рифов он становился бледно голубым, почти молочным. Индейцы аравак называли остров «Ксаймака» – страна рек и холмов. Что верно, то верно: внизу словно натянули голубую сеть из ручьев и рек. Как она прекрасна, эта земля, и как богата! Склоны Голубых гор уже погрузились в фиолетовую тень. В Кингстоне один за другим вспыхивали огни. Долину и аэропорт еще освещали последние лучи солнца. Монотонно мигал маяк в Порт Руаяль. Самолет плавно пошел на посадку. На несколько секунд он, казалось, окунулся в золотое море догорающего солнца, а потом мягко коснулся земли и побежал по посадочной полосе. Стоило Бонду выйти из самолета, как его окутал хорошо знакомый влажный тропический воздух. Он понял, что еще не успев дойти до таможни, совершенно промокнет. В паспорте значилась профессия «экспортер импортер». – Какую кампанию представляете, мистер? – вежливо осведомился служащий. – «Универсал Экспорт», – ответил Бонд, не задумываясь. – Вы здесь по работе? – Нет, только для отдыха. – Желаю удачи, мистер, – сказал служащий и вернул паспорт. Первым, кого Бонд увидел у таможни, был высокий смуглый мужчина, небрежно опирающийся на перегородку. На нем была все та же вылинявшая рубашка и, видимо, те же брюки хаки, что и пять лет назад, когда Бонд встретился с ним впервые. – Куоррел! – позвал Бонд. Смуглое лицо за перегородкой расплылось в широчайшей улыбке. Мужчина помахал рукой в знак приветствия. – Все в порядке, кэп? – спросил он радостно. – Отлично, – сказал Бонд. – Надо только получить чемодан, и можем ехать. Ты на машине? – Конечно, кэп. Таможенный офицер, который, как и все на острове, прекрасно знал Куоррела, заговорщически подмигнул Бонду и протянул чемодан, даже не открывая. Бонд дружески сжал крепкую, мозолистую ладонь Куоррела. Он взглянул в его темно серые глаза, унаследованные, наверняка, от какого нибудь предка пирата. – Ты не изменился, Куоррел, – сказал он. – Что черепахи? Хороший улов? – Когда да, когда нет. Как обычно. Куоррел вдруг нахмурился и принялся строго разглядывать Бонда. – Вы болели, кэп? – Да, было дело, – ответил он. – Но я уже давно на ногах. А почему ты спросил? У Куоррела появился смущенный, несчастный вид. Он боялся огорчить своего дорогого кэпа, как он звал Бонда. – Да так, извините. Я просто хорошо знаю ваше лицо. – Мне пришлось несладко, – признался Бонд. |
