Ямата вышел из автомобиля, посмотрел на отдалённые фермерские постройки, которые скоро снесут, но вместо того, чтобы направиться к месту, где будет построен его дом, свернул к обрывистому краю утёса. Хотя Ямате было за шестьдесят, когда он пересекал неровное, заросшее сорняками поле, шаг его был твёрдым и уверенным. Если здесь когда‑то и было фермерское хозяйство, оно наверняка с трудом окупало затраченный труд, заметил японец, – почва под ногами была сухой и истощённой. Весь купленный участок казался заброшенным, и на то были свои причины.

Лицо Яматы было непроницаемым, когда он приблизился к обрыву, который местные жители называли «утёс Банзай». С моря дул ветер, Ямата видел и слышал, как бесконечные ряды волн накатывают на скалы у подножия утёса – на те самые скалы, о которые разбились тела его родителей, братьев и сестёр и многих других сородичей, что предпочли броситься вниз и погибнуть, но не попасть в руки американским морским пехотинцам. Зрелище повергло американцев в ужас, однако мистер Ямата отказывался думать об этом или это признавать.

Бизнесмен хлопнул в ладоши, склонил голову, желая привлечь внимание невидимых духов к своему присутствию на святом месте и вместе с тем продемонстрировать должное уважение к их влиянию на его судьбу. Как удачно, подумал он, что после покупки этого участка – через пятьдесят лет после смерти его семьи, погибшей при захвате острова американскими войсками, – более половины земли на острове снова перешло в руки японцев.

Ямата почувствовал внезапный холодок, но объяснил это сознанием знаменательности момента, а быть может, и присутствием духов предков. И хотя окровавленные тела волнами бесконечного прибоя унесло в океан, вряд ли можно сомневаться в том, что их ками так никогда и не покинули места смерти и ждали его возвращения. Ямата вздрогнул и застегнул плащ. Да, он построит здесь свой дом, но только после того, как выполнит всё необходимое.

Прежде следует уничтожить…

* * *

Это был идиллический миг, почти в другом мире. Клюшка плавно поднялась вверх, удаляясь от мячика, описала правильную дугу, замерла на мгновение и с ускорением начала опускаться по той же траектории вниз. Мужчина, сжимавший в руках клюшку, перенёс тяжесть тела с одной ноги на другую. Точно в нужный момент его руки взметнулись, и, когда головка клюшки ударила по мячику, она была перпендикулярна направлению его предстоящего полёта. Звонкий щелчок подтвердил точность удара – головка клюшки была металлической. Этот звук и ощутимый толчок, передавшийся через графитовую рукоятку клюшки, дали понять игроку, что удар был удачным. Мужчине не понадобилось и взгляда. Клюшка продолжала описывать дугу, постепенно замедляя своё движение, и лишь затем игрок повернул голову и посмотрел вслед улетающему мячику.

К сожалению Райана, этим удачливым игроком был не он.

Удручённо улыбаясь, Джек покачал головой и наклонился, чтобы положить свой мячик на колышек для первого удара.

– Отличный удар, Робби.

Контр‑адмирал ВМС США Роберт Джефферсон Джексон замер, зоркими глазами лётчика наблюдая за мячиком, который начал снижаться и, упав в двухстах пятидесяти ярдах па аккуратно подстриженную траву, прокатился ещё ярдов тридцать. Он молчал, пока мячик не замер на месте, недалеко от лупки, точно в середине уходящей вдаль зелёной полосы.

– Мне хотелось пробить чуть дальше, – заметил контр‑адмирал.

– Да, не везёт тебе в жизни, верно? – улыбнулся Райан, готовясь к удару. Он чуть согнул колени, выпрямил спину, слегка – но не слишком – наклонил голову, проверил положение рук, сжимающих клюшку. Да, все в порядке.